Лицеист - стр. 54
— Есть. Цеп, Хлыст, Молот, — начал перечислять Андрей Георгиевич. — Кладенец. Этот тяжелый, сил много надо, и плетение сложнее, чем у Кольчуги, раза в четыре. Зато любой Щит на раз-два вскроет. Я видел, как им чуть ли не сантиметровую сталь резали — вот шуму-то было…
— Ничего себе! — Я ускорил шаг и поймал наставника за руку. — А покажете?.. Андрей Георгич, ну пожа-а-алуйста!
Жалобный тон у меня получился на тройку с минусом, однако почему-то сработал. Андрей Георгиевич усмехнулся, шутливо погрозил пальцем, но все-таки сдался. Плетение — действительно сложное — заняло у него секунд пять. То ли сказывалась усталость после тренировки, то ли Кладенец и правда был настолько энергоемким… Причем скорее второе.
Из руки Андрея Георгиевича — прямо из пальцев, выпрямленных и сложенных вместе, — с негромким шипением начало расти полупрозрачное лезвие примерно с ладонь шириной.
— Тут главное силу рассчитать, насколько хватит. Можно с метр, а можно хоть с десять отрастить. Говорят, и такое удержать можно, если постараться. А по мне так лишнее уже. Лучше стабилизировать. Вот так.
Достигнув длины чуть меньше моего роста, Кладенец перестал расти, заострился и засиял равномерным бледно-голубоватым светом. Андрей Георгиевич осторожно отвел руку в сторону — видимо, на тот случай, если мне взбрело бы в голову потрогать.
— Духа уходит — мама не горюй, — пояснил он. — Даже дед бы твой больше пары минут не удержал… Да столько и не надо. Если с таким подойти — сам понимаешь… Страшная штука, в общем, мало какой Щит спасет. Хорошо, что вам, молодым, не по рангу игрушка. Силенки не те еще, да и плетение так сразу не запомнишь.
Андрей Георгиевич опустил руку, и сияющее лезвие с тихим жужжанием растворилось в воздухе, напоследок срезав несколько травинок и оставив чуть дымящиеся стебельки. Наверняка оно с такой же легкостью кромсало бы и дерево, и железо… и человеческую плоть.
Все правильно: опасная игрушка, и хорошо, что у молодняка на такое не хватает сил. У ОБЫЧНОГО молодняка. Потому что кое в чем Андрей Георгиевич все-таки ошибся: плетение я запомнил. И, пожалуй, даже смог бы повторить.
Однако куда больше, чем новые заклятья, меня интересовало иное. И лучшего времени спросить я, пожалуй, не найду.
— Кладенец — это, конечно, хорошо, — осторожно начал я. — Андрей Георгиевич, а вы знаете, как справиться с менталистом?
Безопасник хмыкнул и сбился с шага — на мгновение даже показалось, что он споткнулся и сейчас свалится. Но старый вояка умел взять себя в руки.
— Это где ты менталиста нашел, Сашка? — хмуро проговорил он, прищуриваясь. — Да еще и такого, с которым… справляться надо?
— Да это так, на будущее, — не задумываясь, соврал я. — В книжке попалось, что раньше встречались эти, как их… ведуны. Которые всякое умели. И я подумал: против боевого мага всегда можно придумать тактику. А как защититься от того, кто лезет в голову?
— Бывали раньше. И хорошо бы, если только раньше… Помню, под Веной в тридцать девятом такое случилось…
Андрей Георгиевич замялся и с сомнением посмотрел на меня — видимо, думал, стоит ли вообще рассказывать что-то жутковатое и сокровенное еще не оперившемуся пацану.
— Что там было? Менталист?
— Да чтоб я знал, — поморщился Андрей Георгиевич. — Никто эту собаку не видел даже. Как сейчас помню: идем через лес, и вдруг один из парнишек как умом тронулся. Друга, что спереди шел, в спину застрелил… из винтовки, значит. Второго рядом штыком сколол, а потом ко мне повернулся.