Летопись Кенсингтона: Кенсингтонский народный фольклор - стр. 39
/ картинка №12 – / Постирушки, или СМС – не в смысле сообщения, а в смысле порошка /
А однажды Кенсингтон был ошарашен Видением. Видение было такое: каждое утро, часов в семь, по району, крадучись, проходили две сутулые фигуры с огромными тюками. Что было в этих тюках, никто не знал, да и сутульцы казались незнакомыми. Проверить же было невозможно, поскольку на работу всем было к восьми, а выходить раньше, чем без пятнадцати восемь, каждый считал унижением собственного достоинства. Ночной Блюститель же Джо Кокер вообще уходил спать в шесть утра, и тоже был не ослик дожидаться еще час. В общем, личности так и остались бы тайной, а их таинственные тюки вместе с содержимым «Скандалы и ужасы Кенсингтона через черное зеркало» объявили бы «загадкой сезона», если бы не одно случайное объявление. Однажды на доске в центре рынка оно и появилось. Объявление гласило:
«ДОРАГИЕ САГРАЖДАНЕ! У НАС В РАЕНЕ АТКРЫВАИТЦА ПРАЧИШНАЯ! НИКАДА ТАКОЙ НИКДЕ НИ БЫВАЛА! ПРИНАСИТИ СВАЕ БИЛЬЕ ТОКА К НАМ! И ТАГДА ВАШЕ БИЛЬЕ БУДЕТ АТЛИЧАЦА ОТ БИЛЬЯ ВАШИХ ГЛУПЫХ САСЕДЕЙ ПО ПАДИНКТОНУ! Па парученейу прачишников – Б. Г. Мый».
Ниже был указан адрес новой прачечной. Заинтригованные кенсингтонцы бросились по указанному адресу с пакетами грязного белья. Прибежали же они на самую окраину района, где увидели маленькую турлучную хатку, из которой колобком выкатился милейший «Б. Г. Мый» и пригласил всех войти. Вот эдак:
– Прошу!
Клиенты с трудом протиснулись в маленькую, похожую на наперсток, комнатку, где их приветствовали двое сутулых молодых человека – блондин и брюнет, причем у брюнета, как отметили абсолютно все, пасть была ненамного меньше, чем у известного губастика Мика Джаггера. Брайан, дождавшись, пока смолкнут звуки и прекратятся тыканья пальцами, заголосил:
– Слушайте сюда! Это – новая прачешная! Это – новые прачешники! Стивен Тайрле!
– Тайлер, – хмуро поправил губастый.
– Разумеется, – не смутившись, продолжил Мэй, – а вот это – Саймон Гиббон!
– ЛеБон! – ощетинился блондинистый.
– Лично по мне – хоть слоновий передник, – выступил вперед Боуи. – Меня, как честь и славу района, интересует – смогут они мне постирать мое знамя? – и он сунул под нос прачешникам тряпку, на которой с трудом угадывалось что-то, похожее на маленького крокодила.
Бравые работники центрифуги в унисон закивали и стали умолять Дэвида принять уверения в совершенном нашем к вам. Боуи сухо кивнул, откланялся и ушел. Вместе с тряпкой. Его побежал догонять ЛеБон. А Боуи, завидя, что за ним бегут, встал в позу орла и навешал Саймону таких оплеух, что ЛеБон еле успел разъяснить, что к чему, после чего мешком хлопнулся на землю. Пришлось самому же Боуи и тащить его обратно на закорках.
Тем временем кенсингтонцы сделали заказы, узнали, что вернут им белье в следующую пятницу, и с гордостью за свою страну удалились.
А вот дальше произошло что-то непонятное. Вешать для просушки белье прачечники отнесли почему-то на рынок. С раннего утра они понатянули поперек торговых мест каких-то веревок, тросов и канатов, после чего развесили на них белье. Никто не мог понять, что же напоминает это белье с первого взгляда – танковые чехлы, мастичные тряпки, холщовые штаны Вани-пастушка или же пижаму дедушки Джорджа Харрисона, такой расцветки и такого покроя, что смотреть, как она сохнет, выбегал весь район.