Летопись Кенсингтона: Кенсингтонский народный фольклор - стр. 34
Утром первым проснулся Фредди, умылся в реке и, почесываясь, побрел на поиски завтрака. Увидя Очень толстого Брайана и, понятно, ни капли его не узнав, он принялся ходить вокруг, бормоча: «Ску-усно! Ску-у-усно!»
…Когда Брайан проснулся, вокруг него уже образовалось кольцо из голодных людей, вполне способных, судя по блеску в их глазах, на преступление без наказания. Брайан откашлялся и приятным фальцетом сказал:
– Ребята, вы что это? Это ж я! Я несъедобный!
– А вот это мы сейчас и проверим, – плотоядно ответил Роджер и для пробы куснул Брайана за ухо. – У-у! Не свинье, конечно, но вполне съедобно и переваримо!
– Второе мне! – рявкнул Фредди. – Я говорю – второе ухо мне, на стюдень! И рульки!
– А мне – окорока, ляжки…
– Ему ляжки, гляньте! Мне ляжки!
– Ладно, тогда мне – голяшки! – окрысился Роджер.
– А мне – ребрышки копченые! – ощерился Джон.
– А я ничего, кроме вырезки, не ем, – со значением промолвил Боуи.
– Вымя! – взревел Элтон Джон, но его отогнали.
Тут Брайан не выдержал, разинул рот и заплакал.
– Раньше надо было, – сухо сказал Коллинз.
– Людей не едят, – заливался Мэй.
– Если ты – ха-ха – человек, – вставил Роджер, – то как тебя зовут?
– Брайан! Могу паспорт показать!
– При современной постановке производства поддельных документов… – начал Фредди и махнул рукой. – Чего спорить? Среди нас есть уникальный мужчина-биолог. Вот он и скажет, что это за зверь.
– Як, – лаконично отозвался Роджер.
– От яков я полнею, – скривился Боуи.
– А что такое як? – хором спросили Энди Белл и Винс Кларк, потрясая своими невероятными ушами.
– Бык такой горный, – облизываясь и истекая слюной, ответил Роджер. – Хотя вам это все равно, не получите ни хрена, поелику духом слабы.
– Собрание единогласно решило, что ты – бык, – сообщил Фредди Брайану.
– Сам ты бык! – разозлился тот и впился другу в ляжку.
Мигом вокруг дерущихся собралась толпа. Джон свистел во все пальцы, Элтон вспоминал похожие случаи из своей керосиновой практики, Мартин Гор давал советы – по большей части скабрезные, а неподалеку увлеченно отплясывал Боуи:
– Два быка – это ж еще лучше!
Из клубов пыли, которые подняли соперники, слышались вопли:
– Бык! Быковер!
– А сам-то? Сам-то кто? Як ползучий!
– Да разве я як?
– Нет, отчего же? Ты не як! Ты просто уховерт!
– Без гнезда?
– Без гнезда!
Затем пыль осела, и из нее, кряхтя и отплевываясь, восстал Фредди. Точнее, его кудлатая голова высунулась из-под торчащих ног Мэя и убежденно сказала:
– Яки так не щиплются. Только Мэй умеет, потому что у него пальцы от струн дубастые. Это либо як, щиплющийся, как Мэй – либо Мэй, толстый, как як. Но как?
От волнения Фредди заговорил стихами. А Брайан вытащил свои ноги из-под его головы и все объяснил. Все посмеялись, а тут как раз поспели Тим Стаффель и Кози Пауэлл с полными мешками гуманитарной помощи из Паддингтона, Хаммерсмита и Челси, а также Патни и Степни. Все славно попировали, а потом все помаленьку наладилось и голод в Кенсингтоне закончился.
И все животные вылезли на божий свет. И Фредди облегченно вздохнул и вытащил своих кошек из подвала, а карпов – из бочки с солеными огурцами, где он их прятал от ненасытных друзей.
И все закончилось хорошо. Только не для паддингтонцев – до мешка с их помощью не дошло, и поэтому, дождавшись, пока все как следует протухнет, его содержимое однажды ночью было разбросано под окнами у паддингов.