Летопись Кенсингтона: Фредди и остальные. Часть 2 - стр. 36

– Под кроватью! – почему-то обиделся Брайан.

Фредди внимательно на него посмотрел, вздохнул, но, к счастью, ничего не сказал и полез под кровать.

– Хууу! – раздалось вскоре оттуда. – Старые вещи какие-то.. Рухлядь какая-то! Ветошь, тряпки, старые калоши.. Слушай, а Хетфилда тут случайно нет? Тут бы ему понравилось. Он бы устроил себе перевалочный пункт, у тебя под кроватью-то! Здорово! Банки еще.. Банки! Много банок!

– Да! – поднял палец Мэй. – Банки! Ты у меня вчера в гостях был?

– Ну.

– «Вискас» ел?

– Ну.

– С собой брал? – не умолкал Мэй. – Для кошек?

– Ну, – раздражился голос Фредди. – И что? Где фунтики?

– На что же я, по-твоему, консерву покупал? – возмутился Брайан. – На старые калоши? Странный ты какой-то.

– И что, – голос Фредди дрогнул. – Всю получку – вот так?..

– В основном, – замялся Мэй. – Зима близко! А ну как ходоки придут?

– Не придут, – убежденно сказал Фредди. – Они у Ленина. Оттуда еще никто не приходил.

– Надо запасы делать! – не унимался Мэй. – Заполнить, так сказать, защечные мешки!

– Какие мешки? Какая зима? – разозлился голос Фредди. – Апрель на дворе!

– На чем? – и Мэй демонически захохотал. – Смешно-с!

– Да? -из-под кровати вырвался злой как черт Фредди. – Мне не смешно, между прочим! Я тут хочу вам всем денег заработать – а вы кошачью еду покупаете, зимовщик сопливый!

Брайан обиделся и стоял бычком, исподлобья глядя на друга.

– Ла-адно, – изрек Фредди, изо всех сил пытаясь быть добрым и хорошим. – Не буду ругаться. К тому же, – поднял он, – я придумал, где взять деньги!

– Ну давай, не тяни! – закричал Брайан.

– Мы продадим твой «феррари»! – с триумфом сказал Фредди.

– Что? – переспросил Мэй.

– Что-что, – сердито ответил Фред. – Что слышал. Мы продадим твой «феррари». И денег у нас будет много. И мы снимем клип, съездим в турне, запишем альбом, купим мне набор китайских ваз, а Роджеру – новые штаны. Не забудем и про Джона – подарим ему отвертку и надфиль. Теперь понятно?

– Не в силах, – просипел Мэй. – А как же я? Мне же надо на работу! К папе ездить! Ну, будешь ходить пешком, – успокоил его Фредди. – Как я.

– У тебя же «ягуар»! – восстал гитарист.

– Ягуар у Стинга, – поправил его певец. – У меня – только маленькие кошки.

– Я говорю… – начал Мэй.

– Мнится мне, ты не хочешь снимать клип? – сухо спросил Фредди.

– Да нет же, – чуть не плача, запротестовал Брайан. – Я только хотел..

– Мнится мне, – продолжал Фредди, – что и в турне ты не хочешь, альбом тебе не интересен, на новые штаны Роджера тебе плевать, а мои вазы?!! Как ты мог только подумать такое о моих вазах!!! Да ты, я смотрю, и Джона-то уважать перестал? Так? Не молчи, мне противно слушать твой молч!

– Ладно, – покладисто сказал Мэй, поддергивая трусы и садясь. – Мне надо подумать.

– Ну думай, думай, – разрешил Фредди. – Тоже мне – дум великих полн.

Брайан задумался. Думал он долго и старательно. Пришедшие Роджер и Джон были потрясены гигантской работой мысли их обычно робкого и писклявого друга. Мэй думал. Прошло десять минут. Мэй думал. Прошел час. Мэй думал. Тогда друзья решили помочь ему думать – старыми дедовскими способами. Дедушка Джорджа Харрисона славился умением помогать в размышлениях – еще со времени своей службы в Тауэре при короле Якове Восьмом Лысом. Вот и случилось так, что очень скоро консервы под кроватью и их покупатель поменялись местами, по комнате летали перья и пух из подушек, а три товарища сидели верхом на перевернутой кровати и хором пели любимую песню всеми любимого и уважаемого Джонатана Кокера, а также малоизвестного г-на И. В. Сталина «Летят перелетные птицы». При этом они бойко подпрыгивали, и вой Брайана заполнял паузы между куплетами. Допев, плоский Мэй был извлечен, надут ржавым насосом и вежливо препровожден продавать машину. Судя по тому, с каким скорбным видом Мэй потащился в гараж, на его скорое возвращение можно было не надеяться. Фредди раздал всем по банке консервов, и друзья зачавкали в тревожном ожидании…