Лето, в котором нас не будет - стр. 22
- Ну а что в этом такого? - неуверенно сказала я. - Эти отношения были у отца, когда он ещё не был женат. Неприятно, но вроде не смертельно. Не уволят же его с работы!
Отец возглавлял айванский департамент внешней торговли, вот уже одиннадцать лет. Сложно было представить, что такое пятно на его биографии перебило бы все рабочие заслуги. Однако Аннет не собиралась так легко отказываться от полюбившейся ей версии:
- Может быть, кто-то из Сената является совершенно нетерпимым по данному вопросу. Взять того же Мирука Трошича - говорят, от прекрасный семьянин и душу готов Стальной Космее продать за все эти семейные ценности. Впрочем, говорят, что и он, и Корб Крайтон не одобряет идею допустимости расторжения браков, которую предлагала партия Признанных.
- Признанные - это же эстре... эксто... стремисты, вот они кто! Кто будет их слушать?!
- Вот именно. Одним словом, я вполне допускаю, что этот Эймери угрожает твоей семье самим фактом своего существования! - зловеще завершила свою речь Аннет.
- И что ты предлагаешь?
Пойти на попятную было уже как-то... нехорошо. Отказаться, сказать подруге - сама разберусь, не лезь не в своё дело! - так же нельзя, я не предательница. Хотя - вот ведь глупость! - именно предательницей я себя и чувствовала, когда, держа Аннет за руку, поднималась по тёмной лестнице наверх, туда, где, возможно, до сих пор обитал тощий черноглазый мальчишка. Глупо было бы переселять его теперь, когда я уже всё знаю, верно?
И тем не менее, мне было отчаянно не по себе. Не из-за скрипа половиц, не из-за позднего времени и возможности столкнуться с родителями - не будут они меня отчитывать при Аннет! Мне было стыдно перед этим... Вот ведь глупость какая.
Ключ из двери не торчал, и в первый момент я преступно обрадовалась, пусть эта радость и была с оттенком разочарования: отец всё же переселил глиста. Действительно, что ему стоило снять мальчишке какой-нибудь домишко на окраине Флоттервиля, а то и Флоттершайна, нанять прислугу, если уж ему необходим присмотр? Денег у отца хватило бы на дюжину таких вот прихлебателей.
Однако стоило Аннет потянуть дверь на себя - и она послушно беззвучно приоткрылась.
Комната казалась такой же пустой и безлюдной, как... страшно вообразить - уже целых пять лет назад. И вот мне четырнадцать, и я даже не одна, а сердце замирает в груди так же отчаянно, как и тогда.
Мы быстро огляделись, не страдавшая излишней трепетностью Аннет распахнула дверцы платяного шкафа, а я поморщилась - сама бы я так делать никогда не стала, слишком хорошо, наверное, пропиталась "правилами поведения благовоспитанной малье". Чёрные сюртуки и брюки были аккуратно повешены на костяные вешалки, и даже не упакованы для защиты от прожорливых тальп.
- Он ещё где-то здесь! - азартно прошептала Аннет. - Действительно, ты была права - только чёрная одежда. Да уж, не повезло тебе с братцем.
- Он мне не братец, - прошипела я. Можно было и не рыться в шкафах, честно говоря - синий цветок стоял на полу, единственное украшение этой по-тюремному лаконичной комнаты. Почему-то я была на все сто процентов уверена, что без этого "украшения" Эймери не уйдёт из дома, во всяком случае, надолго. Но говорить об этом не стала.
- Пойдём, его здесь нет, - потянула я Аннет за рукав. - Он, наверное, уехал. Не хочу, чтобы родители нас тут застукали.