Лето разбитых сердец - стр. 38
— И все же, — Таня потупила взор. — А это правда, что Камышов тебя до дома проводил?
— До такси, — поправила я Рябову, краем глаза заметив румянец на ее щеках. Да, наверно, и мои в этот момент пылали огнем. — Темно было…
Позабыв про чай, я принялась пересчитывать ножки у соседнего стула, лишь бы только не выдать при Таньке своего волнения. То, что для Рябовой было простым любопытством, для меня значило чуть больше…
«Варька, даже не мечтай! Где Камышов, и где ты!» — повторяла я мысленно, пока память-стерва методично подкидывала в голову ненужные воспоминания: Речное, дождливая ночь, моя рука в Лёшиной ладони… И пусть он просто помогал мне перепрыгнуть через лужу, да и говорил все больше про ребят из класса, и даже про ту же Рябову, этот миг глубоко запал в душу.
— А я всегда думала, что тебе Митька нравится, — пропитанный грустью голос Тани вывел меня из ступора.
— Что? Добрынин? Мне? — я попыталась собраться с мыслями, но не успела — за спиной одноклассницы показались Лёша, Илья и Митя.
— Никто мне не нравится! — буркнула я на ходу и тут же перевела внимание на вид за окном.
Я искренне надеялась, что богатыри пройдут мимо. После разговора с Таней я понятия не имела, как вести себя с Лёшей. Да и по кривой физиономии моего сводного недобратца было заметно, что рад он меня видеть примерно так же, как и я его. И все же троица затормозила в аккурат возле нашего с Рябовой столика. Что ж, лучшая защита — это нападение!
— Доброе утро, Илюша! — ехидно процедила я, выбрав из трех зол наименьшее. — Как тебе спалось, черт рыжий? Ничего не ёкало? Не объяснишь, с какого перепугу ты заставил нас приехать в школу ни свет ни заря?
— Э-ге-ге, Скворцова! — с чего-то расхохотался Лучинин. — Я знал не больше вашего… Просто вы с Танькой у меня в телефонной книге первыми записаны.
— Ну надо же! — откинулась я на спинку стула, стараясь не смотреть ни на Митю, ни на Лёшу. — И с чего такая честь, Илюша?
— Лучше бы спросила, как это вы так записаны, — прыснув со смеху, Добрыня бесцеремонно отодвинул стул рядом со мной и сел, вальяжно закинув руки за голову. Следом за первым клоуном, к нам без спроса присоединились и два других.
— И как я у тебя записана? — исподлобья взглянув на старосту, подала голос Таня. Хрипловато-тихий, словно простуженный.
— Да никак, Рябова! — нарочито грубо, вместо друга, ответил Камышов и заржал на всю столовую. — Пустое место!
Щёки Тани моментально стали пунцовыми, а сама девчонка вся сжалась, словно Леший не словами, а кулаками прошелся по ее душе.
— Мы вас, вообще-то, не звали! — взъерепенилась я, пока Рябова прикидывалась овечкой. — Столов мало, что ли? А ну, валите!
— Варь, ну ты чего? Шуток не понимаешь? — вмиг перестав смеяться, повернулся ко мне Леший. — А я, вообще-то, скучал…
Глупая, стопудово фальшивая фраза, но произнесенная Лёшкой, она мгновенно выбила почву у меня из-под ног.
— Что? — растерянно переспросила и впервые за утро позволила себе, не таясь, взглянуть на Камышова. Правда, тут же обо всем забыла.
— Что с твоим лицом, Лёш? — прикрыв ладонью рот, ахнула. И как я сразу не заметила зеленовато-бордовых разводов у него под глазом и ссадины на щеке?
— Кхе! — хмыкнул не к месту Добрынин и со скучающим видом отвернулся.
— Да так, не бери в голову, Варюш! — обворожительно улыбнулся Леший. — Бандитская пуля!