Лето разбитых сердец - стр. 21

— Какого чёрта ты здесь забыл, идиот?! — пропустив мимо ушей очаровательный «комплимент», я попыталась заехать локтем в грудь мерзавца, но куда там — Митя держал меня слишком крепко.

— Да вот отпросился тебе помочь, — прошипел он и тут же закрыл дверь тесной уборной на щеколду. — Но, боюсь, тебе, Скворцова, уже ничего не поможет!

Продолжая ржать, Митя презрительным взглядом скользнул по моему потёкшему отражению. Я же, не оставляя попыток освободиться, дёргалась в его руках, и, ощущая себя раздавленной букашкой, дышала как паровоз.

— Интересно, это у вас с матерью семейное? — призадумавшись, Добрынин нахально прикусил губу.

По-прежнему задыхаясь от чужой наглости, я вопросительно взглянула на придурка.

— Из людей в жаб превращаться! — пояснил недоделанный клоун и пуще прежнего развеселился. — Надо батю предупредить, пока не поздно!

— Давай! Тапки в зубы — и вперёд! — огрызнулась я. — С другой стороны, мы хоть иногда на людей похожи, тебе же с твоим плешивым папочкой даже это не светит. И зимой и летом вы с ним одного цвета – серой плесени!

— Пыхти-пыхти, Колобок! — ощетинился Добрынин, ещё сильнее прижав меня к чёртовой раковине. Руками он упёрся в зеркало, а своими погаными губами опустился к моему уху. — Дыхательная гимнастика тоже спорт. Глядишь, стройнее станешь!

— Да пошёл ты! — прохрипела я, уставившись в его глаза.

Не моргала. Почти не дышала. И пока Митька смотрел на меня в ответ, поднесла руки под струю ледяной воды и, набрав полные ладони, со всей дури прыснула в лицо Добрыни.

— Упс, — прочирикала невинно. — Опять эта моя неловкость!

— Придурочная! — вспыхнул он тут же и на мгновение отступил, чтобы смахнуть с лица капли. Я же, не теряя времени, зачерпнула ещё воды и, развернувшись, вылила ту на ширинку парня.

— Смотри-ка, Митя, и твоя репутация дала течь! — я от души рассмеялась, наблюдая, как мокрое пятно расползалось по голубой ткани джинсов. — Не переживай так! Я слышала, недержание в твоём возрасте ещё можно вылечить!

Митя зарычал, давясь оскорблениями в мой адрес. Я же рассмеялась.

— Ладно-ладно! — я подняла руки в примирительном жесте. — Я согласна признать свою вину!

Добрынин нахмурился, явно не улавливая ход моих мыслей. Я же, позабыв, что выгляжу как принцесса помойки, с важным видом задрала нос кверху и упёрла руки в боки.

— Ну как же, Добрынин, — для пущей убедительности повела плечами. — Ты стучался! Ты скулил под дверью! Ты слёзно умолял уступить тебе место на фарфоровом друге. А я, такая бездушная и жестокая, не открыла… Как думаешь, предкам такая версия зайдёт?

На всякий случай я потеснилась к стене — понимала, что играла с огнём. Но Митя молчал! Скрипел зубами. Нервно сжимал и разжимал кулаки. Ненавидящим взглядом сворачивал мне шею. Но молчал! И это пугало меня больше всего!

— Ладно, — мне как-то резко расхотелось улыбаться. — Пошутили, и хватит! Не знаю, как тебе, Добрынин, но мне не по кайфу тусить в вонючем сортире. Может, в коридоре продолжим, а?

— Не по кайфу? — сквозь зубы процедил Митя и криво ухмыльнулся.

Я была готова ко всему: новым оскорблениям, насмешкам, тычкам… Но Добрынин меня удивил. Запустив пятерню в короткие волосы невзрачного мышиного цвета, он согласился со мной…

— Мне тоже, — произнёс на выдохе и снова замолчал.

Раскрыв рот, я ждала продолжения, подвоха, колкости, но Митя не спешил оправдывать мои ожидания. Он просто стоял напротив и молчал.