Летний сад - стр. 14
Она не могла – не хотела – перестать думать о Ленинграде.
Другая возможность была лучше. Да, другой путь – тут и говорить не о чем.
Эта кровоточащая рана открывалась каждую ночь. Днем они хлопотали, как будто им это нравилось, как будто они в этом нуждались. Не так давно Александр и Татьяна нашли друг друга в другой стране, а потом как-то пережили войну и как-то добрались до люпинового Оленьего острова. И ни один из них не имел представления, как именно, но в три часа ночи, когда Энтони просыпался и кричал, словно его режут, а Александр дрожал на скамье, а Татьяна судорожно пыталась забыть, – тогда они понимали как.
Он так безупречно держался с ней…
– Хочешь еще немножко? – спрашивал, например, он, поднимая кувшин с лимонадом.
– Да, пожалуйста.
– Хочешь прогуляться после ужина? Я слышал, там у залива продают какое-то итальянское мороженое.
– Да, это было бы неплохо.
– Энт, а ты что думаешь?
– Пойдем! Прямо сейчас!
– Ну, подожди чуть-чуть, сынок. Нам с твоей матерью нужно закончить.
Так официально. С матерью.
Он открывал перед ней дверь, он ставил для нее банки и кувшины на высокие кухонные полки. Было так удобно, что он столь высок ростом: он заменял стремянку.
А она? Делала то же, что всегда, – в первую очередь для него. Готовила для него, подкладывала еду на его тарелку, обслуживала. Наливала спиртное. Накрывала на стол и убирала со стола. Стирала его одежду, аккуратно складывала. Застилала их маленькие кровати, меняла простыни. Готовила ему ланч, чтобы он взял его с собой на лодку, и для Джимми тоже, потому что у однорукого Джимми не было женщины, которая сделала бы ему сэндвич. Она брила ноги, и купалась каждый день, и вплетала в волосы атласные ленты – для него.
– Что-нибудь еще тебе хотелось бы? – спрашивала она.
Могу я сделать еще что-то? Хочешь еще пива? Хочешь прочесть первую страницу газеты или вторую? Хотелось бы тебе поплавать? Может, набрать малины? Ты не замерз? Ты устал? Ты всем доволен, Александр? Ты – всем – доволен?
– Да, спасибо.
Или…
– Да, еще немножко, спасибо.
Так любезно. Так вежливо. Прямо как в романах Эдит Уортон, которые Татьяна читала в то время, пока Александр отсутствовал в ее жизни. «Эпоха невинности», «В доме веселья»…
Случались и моменты, когда Александр не бывал так безупречно вежлив.
Как в тот особенный день, когда стих ветер, а Джимми страдал от похмелья… или это было тогда, когда Джимми страдал от похмелья, а ветра не было? В любом случае Александр вернулся рано, когда Татьяна его не ожидала, и пришел за ней, когда она была еще на картофельном поле Нелли. Энтони был в доме, пил молоко вместе с Нелли. Татьяна, с перепачканными землей руками, с раскрасневшимся лицом, спутанными волосами, выпрямилась навстречу ему, в ситцевом летнем платье без рукавов, узком в талии, облегавшем бедра, с широким вырезом.
– Эй! – удивилась она радостному сюрпризу. – Ты почему так рано?
Он промолчал. Он поцеловал ее, и на этот раз не прохладно и бесстрастно. Татьяна даже не успела вскинуть руки. Он увлек ее далеко в поле, толкнул на землю, покрытую картофельной ботвой, и ее платье стало таким же грязным, как ее рука. И единственным предварительным действием было то, что он сдернул платье с ее плеч, обнажая грудь, и задрал подол над бедрами.