Лесная тень. Вопреки её судьбе - стр. 39
— Дела зовут, — доложила тетушка и скрылась в сенях. За окном послышались шаги по шуршащей траве: обход соседей начался.
Я торопливо собиралась. Вот ведь зараза, надо же было так сильно проспать! К лавке придется бежать, пока мясник, который должен был вернуться к обеду, снова не ушел заниматься скотом. Я хотела объясниться с ним до того, как сплетни опередят меня, ведь тетушка терять время точно не станет. Кое-как я отыскала чистый платок, размотала грязную повязку, помогая свободной руке зубами… и замерла, уронив тряпицу под ноги. Черная полоса бесследно исчезла с ладони.
11. Глава 11
Лавка оказалась закрыта. Ничего необычного в этом не было: полдень и несколько часов до и после него считались у нас мертвым временем. Те, кто покупал много, — заходили с утра, остальные если и придут за кусочками, то позже, когда приблизится пора готовить ужин. Насколько я помнила, крупных заказов тоже не ожидалось, сегодня Хюрбен обошелся без праздников. Арни давно сбежал пасти скот, куда унесло Беона — одному шрату было известно. Земля перед лавкой высохла, и определить по следам, заходил ли сюда кто-нибудь, у меня не вышло. Я постояла перед дверью, погрелась в неожиданно теплых лучах высоко поднявшегося солнца. Ветер стих, а на чистом небе не осталось ни единого, даже самого крошечного облачка. Отпирать лавку не было смысла: я бы извелась сидеть там одна, ожидая непонятно чего. Из трактира вкусно тянуло копчеными сосисками, а у меня сосало в животе. Завтрак, как и вчерашний ужин, остался только в мечтах.
Войдя в трактир и окинув редких посетителей взглядом, я растерянно застыла в проходе между столиками, не в силах выбрать, в какую сторону пойти. За столом у окна сидел мясник и задумчиво поглядывал то на небо, то в свою полупустую кружку с пивом. Вид его не располагал к беседам: казалось, он наслаждался одиночеством.
В другом углу трактира прислонился к стене чужак. Плащ и капюшон оставались на нем даже внутри помещения, лицо было надежно спрятано в густой тени. Тарелка перед ним почти опустела. Его вальяжная поза говорила о том, что уходить в ближайшее время он не собирался. И остальные посетители, и трактирщик старательно не поворачивались в его сторону. Я сомневалась, что чужаку было до этого дело: такой, скорее, наоборот, обрадуется, что никто не лезет в его темную душу. Возможно, это злило их даже больше, чем его нагло закинутые на край стола ноги в аккуратных высоких сапогах с блестящими бляшками.
Мне требовалось поговорить и с Беоном, и с чужаком, и не отпускало чувство, что я оказалась на какой-то невидимой странной развилке и нужно сделать выбор. От одного из этих двоих могла зависеть моя репутация и все будущее в этом городе, от другого — жизнь.
Я в нерешительности покусывала губу, пока очередной голодный посетитель, наконец, не ткнул мне в спину твердым и удивительно острым пальцем, а потом принялся обходить меня, грубо оттолкнув в сторону. Я вывернула руку назад и попыталась почесать болевшую точку между лопаток, но не смогла дотянуться. Кое-как поборола желание плюнуть в спину умнику, который меня так сильно ткнул.
Шрат бы вас побрал. Всех разом!
Я плюхнулась на стул перед мясником. Решила, что, сидя так близко к выходу, смогу заметить любого, кто захочет протиснуться мимо меня к двери. Вытащив из кармана юбки кинжал, я положила его на стол. Беон кивнул и придвинул кружку к себе, как будто я уже начала покушаться на его имущество, включая «самое ценное». Мне почудилось, что в меня уперся еще один взгляд, цепкий и прожигающий душу. Или же это воображение играло со мной, выдавая желаемое за действительное? Я надеялась кинжалом привлечь внимание чужака, чтобы не дать ему уйти слишком быстро. Украдкой бросила взгляд налево, чтобы убедиться, что отсюда его хорошо было видно. Лицо незнакомца загораживала большая пивная кружка на одном из столиков между нами, и я с ощутимым облегчением решила, что так даже лучше. Если внимание и привлеку, то пусть чужак пялится на мои руки или кинжал, а не на лицо. Дышать сразу же стало легче, как будто развязали ремень, который долго стягивал грудь.