Лесная обитель - стр. 44
– Друиды тоже так учат, – тихо откликнулась Эйлан. – Величайшие из наших жрецов прожили на земле множество жизней – воплощаясь в оленя, и лосося, и кабана, чтобы понять все живое. Герои, чья жизнь оборвалась в самом расцвете, тоже зачастую возрождаются снова. Но что до тебя и меня… – Девушка свела брови, и Гай с трудом выдержал взгляд ее ясных глаз. – Однажды я видела в озере свое отражение, но с иным лицом, непохожим на мое нынешнее, – и все-таки это была я. Думается, тогда я была жрицей. Сейчас я смотрю на тебя – и не вижу ни римлянина, ни бритта. Сердце подсказывает мне, что ты когда-то обладал великим могуществом в своем народе – под стать королю.
Гай вспыхнул. От таких разговоров ему всегда делалось неловко.
– Сейчас я не король, а ты не жрица, – грубовато возразил он. – Я люблю тебя в этой жизни, Эйлан, ты нужна мне! – Юноша завладел ее рукой. – Я хочу видеть тебя рядом, когда просыпаюсь утром, и засыпать, держа тебя в объятиях. У меня такое чувство, что мне всю жизнь чего-то недоставало, а ты меня исцелила! Ты разве не понимаешь? – Гаю казалось невероятным, что завтра он отправится обратно в легион и, чего доброго, никогда больше ее не увидит.
Какое-то время Эйлан неотрывно глядела в огонь, а затем обернулась к нему.
– Ты снился мне еще до того, как мы повстречались, – тихо проговорила она. – В моем роду много ясновидцев, и сны мои часто сбываются. Но вот о чем я не говорила никому. Ты уже вошел в мое сердце. Не знаю, что за сила влечет нас друг к другу, но думается мне, я любила тебя когда-то в прежней жизни.
Юноша склонился и поцеловал ее ладонь; она прерывисто вздохнула.
– Я люблю тебя, Гай. Мы с тобою связаны незримыми узами. Но сможем ли мы быть вместе, я не вижу…
«Если сейчас я овладею ею, им придется нас поженить!» – подумал Гай. Он уже хотел привлечь девушку к себе, как вдруг между ними и кругом света скользнула какая-то тень. На площадке вокруг костров собирался народ. Взглянув на звезды, юноша понял, что близится полночь: луна стояла высоко. Как быстро пролетели часы! Эйлан с тихим возгласом поднялась на ноги.
– Что такое? – спросил Гай. – Что происходит? – Издалека доносились разнузданные крики и хохот, но здесь, у костров, люди словно бы присмирели во власти радостного ожидания. От волнующего предвкушения по коже побежали мурашки. Молодой римлянин шагнул к девушке и встал рядом.
– Тссс! – шепнула Эйлан. – Грядет Великая Богиня…
Где-то за пределами круга света зазвучали переливы флейт. Эйлан застыла недвижно. Во внезапной тишине отчетливо слышалось потрескивание огня. Костры уже догорели до углей, и теперь площадку освещало ровное зарево, в прохладном лунном свете померкшее до бледно-золотого свечения. Гай смотрел во все глаза, завороженный невиданным зрелищем.
За пределами круга света замерцал тусклый блик. Приближались друиды в белых одеждах: старцы с развевающимися бородами, в венках из дубовых листьев, с золотыми торквесами на шее. Они обошли костры посолонь и замерли в ожидании. Выстроились они на равном расстоянии друг от друга, точно часовые по периметру военного лагеря, но движения их были лишены выверенной четкости, усвоенной Гаем в армии. Друиды просто пришли туда, где им должно быть, – как звезды в небе.
Послышался серебряный перезвон колокольцев; напряжение нарастало. Гай заморгал: невозможно было рассмотреть хоть что-нибудь, и однако ж в темноте что-то двигалось – некая бесформенная тень. Внезапно юноша осознал, что видит женские силуэты в ниспадающих одеяниях оттенка полночной синевы. Плавной, скользящей поступью женщины вступили в круг друидов и образовали внутри него еще одно кольцо. Тихонько позвякивали серебряные украшения; под покрывалами смутно белели лица.