Легенда о Фэй. Том 1 - стр. 13
– И когда мне приходить тебя спасать?
Брат оставил ее насмешку без внимания и просто ответил:
– Послезавтра вечером, в половину восьмого.
– Пятнадцатое, – усмехнулась Чжоу Фэй. – Хороший день. Если испугаешься – кричи громче: может, в свете луны старина Юй узнает тебя.
Однозначного ответа она не дала и непременно явиться не обещала. Легко похлопав Ли Янь по плечу, Фэй задумчиво вытерла глупой девчонке сопли и слезы и ушла, сверкнув напоследок узким клинком на спине.
Однако что бы ни удумал Ли Шэн, Небеса явно были не на его стороне: даже погода в ночь на пятнадцатое число выдалась пасмурной.
В тот темный ветреный вечер Се Юнь сидел на дереве, притаившись среди листвы, и с каждым вдохом пытался слиться с ним воедино. На расстоянии двух кулаков от него расположилось птичье гнездо. Птенцы, приютившись под крыльями матери, крепко спали, и человеческий «нарост», образовавшийся на соседней ветке, их, казалось, ничуть не волновал.
Ветер вдруг усилился, и мама-птица, вздрогнув от испуга, настороженно открыла глаза. Мимо пронеслись два стражника из Сорока восьми крепостей.
Большинство жителей заставы приходились друг другу родственниками, друзьями или братьями по учению, а потому и эти двое, несмотря на разделявшее их расстояние, безо всяких знаков, по одному лишь взгляду все поняли и разбежались в разные стороны: один – обыскивать главную дорогу, другой – боковую. В мгновение ока их тени исчезли.
Когда шаги стихли, птица повернула голову и, наклонив ее набок, уставилась на Се Юня. Веки его не дрогнули, и сам он неподвижно застыл, словно мертвец. Птица еще какое-то время пристально осматривала соседа, а потом поглубже спрятала клюв в перья и спокойно уснула, решив, что этот «нарост» хоть и выглядит странно, но опасности не представляет.
И снова все замерло, только проказницы-лягушки нарушали тишину своим кваканьем да насекомые без остановки перешептывались в траве. Еще через какое-то время – как раз успела бы догореть одна палочка благовоний – стражники вновь внезапно выскочили, словно из ниоткуда, столкнувшись друг с другом в прежнем месте. Они обыскали все вокруг, но не нашли и тени чужака, а потому, так и не узнав ничего о незваном госте, решили на время оставить поиски.
– Брат, – сказал младший из них, – нам, наверное, показалось.
– Можно обознаться один раз, но у нас на двоих четыре глаза, как мы можем ошибаться так каждый день? – серьезно ответил старший. – Должно быть, этот человек – искусный мастер цингуна. Он который день кружит возле заставы, кто знает, с какими намерениями… Как бы то ни было, надо вернуться и сообщить братьям, чтобы и сегодня бдительность не ослабляли. Пусть нам никого поймать не удалось, впереди еще сто восемь постов: будь он хоть воробьем, все равно не проскочит.
Стража ушла, и вскоре из-за туч снова выглянула луна. Веки Се Юня слегка дрогнули, в мгновение «нарост» на дереве ожил и тихо, словно перышко, опустился на землю, обернувшись юношей лет двадцати, с глубокими, точно озеро, глазами. Впитав в себя блеклое сияние луны, они мягко отражали ее холодный свет во всем его ослепительном и благородном очаровании. Прислонившись к стволу, юноша призадумался, затем потянулся и достал приказную бирку[13] размером с ладонь. Любой важный чиновник, завидев ее, тут же пришел бы в ужас. «И пусть Небеса даруют своему избраннику долгую жизнь и вечное процветание»