Лазоревый грех - стр. 48

– Было бы declasse требовать любовников для прислуги, так что насчет горничной и дворецкого Мюзетт можно не волноваться. Двое детей с ней – это особый случай. Девочка физически слишком молода, она о таких вещах не думает. Мальчик – это проблема. Бартоломе развит не по годам, и потому Белль Морт послала Мюзетт его взять.

Я уставилась на него:

– Только не говори мне, что Мюзетт имела секс с этим ребенком!

Он с неожиданно усталым видом потер глаза.

– Ты хочешь правды или более приятной лжи?

– Думаю, что правды.

– Белль Морт умеет чуять сексуальный аппетит – это один из ее талантов. Бартоломе выглядит как ребенок, но мысли у него не детские, и такие они были, когда он был еще человеком, ребенком почти двенадцати лет. Он был наследником большого состояния, и Белль желала этим состоянием распоряжаться. И еще он был заметен даже в том веке, когда сыновьям знатных семейств дозволялась почти любая нескромность по отношению к женщинам неблагородной крови.

– Не поняла.

– Он выглядел ребенком, Анита, и этот невинный вид использовал, чтобы ставить женщин в компрометирующее положение. Когда они понимали, что их используют, было уже слишком поздно. Более того, он угрожал обвинить их в агрессии. В те времена не было понятия совращения малолетних, но все знали, что такое бывает. Детей женили в возрасте десяти-одиннадцати лет, и потому люди с подобными склонностями могли удовлетворяться в супружеской постели, пока их супруги не становились слишком стары на их вкус. Тогда они начинали искать наслаждения вне брака, а бывало, что к тому времени достаточно подрастали их собственные дети.

Я взглянула на него в упор:

– Вот этого последнего я уже не хотела бы знать. Это более чем мерзость.

– Oui, ma petite, но все равно это правда. Такое состояние, как было у Бартоломе, в обычной ситуации стало бы целью Белль. Она бы ни в чьи руки не упустила такие деньги, земли или титулы. Но она не любительница детей, какими бы взрослыми они ни были, и потому она выпустила Мюзетт. Которая, как ты уже знаешь, сделает все, что поручит ей наша госпожа.

– Да, у меня создалось такое впечатление.

– И вот она соблазнила мальчика – или позволила ему соблазнить себя. Белль помогла ей разжечь в Бартоломе ardeur – и он был пойман. Она не собиралась превращать его в детском возрасте, хотела дать ему подрасти, но Бартоломе сбросила лошадь. У него был пробит череп, и он умирал. Следующему за ним брату было всего пять, и над ним у Белль Морт власти не было. Ей нужен был Бартоломе, и она велела Мюзетт закончить с ним.

– И что он почувствовал, когда очнулся?

– Он был счастлив, что жив.

– Нет, что он почувствовал, когда узнал, что будет вечно мальчиком, хоть бы и преждевременно созревшим?

Жан-Клод вздохнул.

– Он был… удручен. По некоторым причинам обращение детей в вампиров запрещено. Мюзетт не обращала Валентину. Белль узнала, что один из ее мастеров – педофил и обращает детей в своих постоянных… спутников.

Последние слова он договорил очень тихо.

– Боже мой!

Мне стало нехорошо, голова закружилась. Я задышала глубоко и медленно.

– Он нарушил запрет на обращение детей, и когда Белль Морт узнала, зачем он это делает… она убила его. Убила его с единогласного разрешения Совета. Почти всех детей, которых он обратил, уничтожили. Это были вампиры, запертые в детских телах, и над ними издевались. У них не выдержал разум.