Лавочка мадам Фуфур - стр. 30
***
Я миновал крохотные станции сепаратной ветки – «Кукушкина Слобода», «Степной дуб», «Трёшка», «Эф-Универсум», – вышел, пересёк по эстакадам три квартала и наконец перешёл на центральную линию. Слез с поезда на станции «Самурайский глаз» и незаметно просочился в коридор техпомещений. Оттуда, пользуясь ещё не аннулированным рабочим пропуском «технаря-колдуна», двинулся к ответвлению с вентиляционными киосками и проходами к шахтам. Через несколько десятков шагов пришлось включить мощный фонарь: такая наступила темнота.
Наконец дорога, круто шедшая вниз, оборвалась. Я посветил под ноги: узкая труба и поручни-ступени. Взял фонарь в зубы, вздохнул и полез внутрь. Примерно на середине лестницы на локоть капнула гранула подземного конденсата. Я вздрогнул, выругался сквозь зубы и случайно укусил кнопку отключения. Всё вокруг поглотила тьма. Я побоялся отрывать руки от перекладин и зажигать фонарь наощупь. Включить обратно зубами не получилось, и ползти дальше пришлось в темноте. Я сосредоточился на перебирании руками и, по ощущениям находясь уже у самого дна, слишком поздно услышал возню снизу. Неловкий шаг, вскрик, короткое падение, резкий выплеск адреналина и…
– Дебил! Ты мне прямо на лицо наступил!
– Ан… тон?
– Он самый! Зараза! Что ты тут делаешь, Вентяй?!
***
Я был ему жутко рад. Несмотря на неожиданность, обиду, недоговорки, молчаливую ссору. Несмотря ни на что.
– Так что ты тут делаешь?
– То же, что и ты, – моргая в свете зажжённого фонаря, ответил я. – Ищу ракушонка. Ты чего без света тут сидел?
– Придурок ты… И я придурок… Идиоты… – как-то совсем немужественно вздохнул Тони и вдруг крепко меня обнял. – Веник.
– Не дрейфь. Найдём.
– Веник, ты настоящий дурак. Хоть и не позвал меня.
– И ты такой же дурак… – растроганно ответил я. Только дурак бы не понял, что «дурак» в этот раз значило «друг».
– Да уж… Вень, только я ведь не только ракушонка ищу.
– В смысле?!
– Ракушка тоже исчезла.
Глава 16
Решительная Ракушка
Я свесил рюкзак на одно плечо и достал контейнер с бутербродами: жрать под землёй хотелось ужасно. Спросил у Веника взглядом: будешь? Тот кивнул и протянул руку. Я вложил в его ладонь бутерброд, и в следующий миг меня спас только мягкий, быстро сомнувшийся в пальцах кусок хлеба и реакция Вениамина: пол под моими ногами провис, словно скис, и обвалился неаппетитными белыми хлопьями прямо в бездну.
Напарник крякнул – скорее, от неожиданности, чем от страха (испугаться успеем позже). Растерялся на долю секунды, зависнув на краю и ухватив мою ладонь. Но тут же, не успев подумать головой, сработав на инстинктах, вывалил меня на край обрыва и, волоча за собой, осторожно отполз подальше. Контейнер с бутербродами ухнул в бездну, не издав ни звука.
– Остался чай, – констатировал я и, побледнев лицом, сжался у дальней стеночки.
– Спокуха, – невозмутимо велел Вениамин, хлопая по заднему карману брюк. Есть ещё галеты. Драконьи, – уточнил он. – Вставай. Надо идти дальше.
Я и сам это понимал, но противная дрожь прожорливо накинулась на все поджилки.
– Вставай! – заорал вдруг Веник. И, не дожидаясь, пока я очухаюсь, схватил меня за плечи и поволок в глубину тоннеля.
– Ты чего, Веня… – блеял я, волоча ноги. Он молча, не прекращая меня тащить, ткнул рукой во тьму куда-то позади. Я оглянулся. На стене за нами висела огромная тень. Секунду спустя влажный горячий ветер принёс настороженный вой. Я постарался взять ноги в руки и уже самостоятельно поковылял за Веником. Тень приближалась.