Курсант. На Берлин – 3 - стр. 20
Однако, в информации, которую давал Шипко, однозначно не имелось пункта о дружбе или знакомстве Магды с фрау Книппер. Впрочем, там и о фрау Книппер не было ни черта.
Ровно в этот момент Клячин, которого первая леди Рейха, настоящая немецкая мать и жена, пока ещё не видела, оказался возле ступеней. Он живо взбежал по ним, легонько отодвинул Магду в сторону, чем буквально поверг ее в шок, а потом, расплывшись в широкой, преувеличенно искренней улыбке, не затронувшей его волчьих глаз, громко и радостно завопил:
– Алексей Сергеевич? Витцке? Черт! Как же я рад! Как же я счастлив! Николай Николаевич Старицкий – мое имя.
Причем он реально вопил. Мне кажется, его услышали все близлежащие дома и возможно даже парочка на соседней улице. Судя по той картине, что я наблюдал, чекист в данный момент выбрал роль чудаковатого русского, который может входить, к примеру, в число эмигрантов, уехавших из Союза давным-давно. Выглядел он достаточно прилично. В наличие имелся новый костюм, начищенная до блеска обувь, шляпа и белоснежная рубашка.
Клячин протянул руку, которую я машинально, на автомате пожал, чувствуя ледяной холод его пальцев. Сказать, что я пребывал в некотором шоке – это значило бы очень скудно и ограничено передать мои эмоции в данный момент. Внешне, конечно, они проявлялись не столь ярко, но вот внутри я просто пребывал с полнейшем офигивании от всей ситуации в целом и от наглости беглого чекиста в частности.
– Старый друг ваших покойных родителей. – Продолжал тем временем Николай Николаевич. – Так вышло, что я давно обитаю в Европе. Обстоятельства заставили покинуть родную землю. Ну вы понимаете, о чем я…
Клячин подался вперед, оттеснив фрау Геббельс в сторону ещё больше, и подмигнул со значением. У меня возникло ощущение, если он двинет плечом чуть сильнее, немка просто свалится с крыльца.
– Представляете, Алексей, совершенно случайно увидел вас на днях в «Кайзерхофе». Поначалу не поверил глазам. Но вы же – точная копия отца. Только взгляд – как у матери. Ну и что вы думаете, мой друг? Мне потребовалось пара дней, чтоб принять решение и осмелиться навязать вам свое общество. Кинулся обратно в «Кайзерхоф», с трудом вызнал, в чьей компании вы были. И вот…
Николай Николаевич широко развёл руки в стороны, едва не стукнув супругу рейхсмиристра пропаганды по носу.
– И вот я здесь! Алексей! Черт! Как же рад! Могу ли я обращаться на «ты»? Буду рад, если мы станем так же дружный, как с твоим отцом!
Клячин шагнул вперед и заключил меня в крепкие объятия. Говорил он по русски, при этом совершенно не обращая внимания на возмущенную и удивлённую Магду. Уверен, она никогда еще не оказывалась в столь нелепой ситуации. По крайней мере, в последние лет десять точно.
– А что происходит? – Раздался за моей спиной озадаченный голос фрау Марты.
Но уже в следующую секунду она вышла вперед и сама увидела обоих гостей.
Если Клячин не вызвал у хозяйки дома никакой реакции, его она встретила впервые, то при виде Магды Геббельс, Марта буквально остолбенела. Ясное дело, она тоже узнала ее с первого взгляда. Мне кажется, нет в Берлине людей, не знающих супругу рейхсминистра в лицо.
– О… Добрый день. Чем могу быть полезна? – Вежливо поинтересовалась Марта.
Фрау Геббельс осторожно протиснулась мимо Клячина, который наобнимавшись вдоволь, теперь замер, вцепившись в мои плечи руками и рассматривая мое лицо взглядом дядюшки, который обнаружил своего племянника, объявленного мёртвым, в полном здравии.