Курсант Империи – 4 - стр. 2
А потом произошло чудо. Асклепия словно очнулась от транса. Ее движения из неуверенных стали решительными, целенаправленными. Пальцы заплясали по панели управления капсулой Папы с четкостью пианиста, исполняющего знакомую мелодию. Крышка капсулы с шипением пневматики начала подниматься, и поток свежего воздуха ворвался внутрь.
– Прекратить несанкционированное вмешательство, – механически произнесла Эпиона.
Ее рука метнулась к панели управления, и мое переговорное устройство отключилось с тихим щелчком. Теперь Асклепия меня не слышала, но она продолжала работать, похоже, останавливая подачу препаратов в систему жизнеобеспечения сержанта.
Эпиона, что все это время стояла у моей капсулы как часовой, развернулась и быстрым, но все еще грациозным шагом направилась к Асклепии. То, что началось дальше, выглядело одновременно абсурдно и жутко – битва пальцев над консолью управления.
Эпиона пыталась снова запустить систему введения препаратов, ее пальцы порхали над сенсорными кнопками с нечеловеческой скоростью. Асклепия парировала каждое действие, отменяя команды быстрее, чем глаз мог уследить. Их руки превратились в размытые тени над панелью управления. Кнопки щелкали как кастаньеты на бешеном фламенко, экран мигал разными цветами, отображая противоречащие команды.
Насколько я понимал, одна не могла ударить другую – базовые протоколы безопасности не позволяли медицинским андроидам наносить физический ущерб. Они могли только выполнять свои противоречащие команды, и это превращалось в сюрреалистический танец электронных рук над консолью, похожий на поединок хакеров, воплощенный в физическом мире.
Но Асклепия была одна, а моделей Эпиона – шесть.
Остальные пять синхронно оставили свои посты у капсул. Они двигались с жуткой согласованностью, как единый организм, разделенный на шесть тел. Их шаги звучали в унисон, белые халаты развевались одинаково, головы поворачивались под одним углом. Они окружили старую модель, выстроившись полукругом.
– Обнаружено противодействие лечению, – произнесли они хором, и от этого многоголосья по спине пробежали мурашки. – Применяется протокол ограничения.
Они двинулись одновременно. Две Эпионы захватили правую руку Асклепии, две другие – левую, пятая обхватила ее за плечи сзади. Движения были выверенными, как в учебнике по удержанию буйных пациентов. Они оттеснили Асклепию от панели управления, и та не сопротивлялась активно – не могла, судя по всему, связанная теми же протоколами. Она только пыталась вырваться, дергалась в их хватке как пойманная птица, но против пятерых у нее не было шансов.
«Но ведь они могут применять силу!» – пронеслось у меня в голове. – «Пусть ограниченно, пусть только для медицинских целей, но могут – для фиксации буйных пациентов, для удержания во время процедур.»
– Асклепия! – заорал я, хотя знал, что она меня не слышит через отключенное переговорное устройство. – Активируй режим сохранения жизни пациента любой ценой!
Я не знал, существует ли такой режим, но это все что я мог сейчас придумать. Бесполезно. Мой голос не проходил через стекло, а переговорное устройство было отключено. Нужно пробить это проклятое стекло.
В моей голове вдруг всплыл образ из древнего фильма начала двадцать первого века. Какой-то боевик, где главную героиню в желтом костюме похоронили заживо в деревянном гробу, но она знала восточные единоборства и сумела пробить крышку, несмотря на ограниченное пространство.