Культурные особенности – II. Божья воля - стр. 35
«И нафига?»
Вопрос на губах так и увял, невысказанный. Золотозубый шагнул вперед. Как-то лихо, они с Харамбе тихо поменялись местами – один неслышно перетек с первого места назад, другой – развернул плечи, приосанился, выступил – как то враз занимая весь, еще не занятый королём, сектор обзора.
– Удачно, король. Мы прошли до ежей и убили колдунью, осквернившую дыханием синее небо.
У убитой была игривая челка и юла на щеке – тонкая, выжженная черной вязью из точек. Скребущий, растянутый скрип – вдруг, Эрвин удивился, когда услышал его. Понял только потом – это во рту скрипели, крошась, его собственные зубы. Синее небо, курвасса их мать, со всеми синонимами. Чем помешала-то? Золотозубый стоял спиной к нему – не видел, не слышал.
– Все по твоей воле, король.
– Как всегда, да. Только я просил взять ведьму живой.
– Чужеземцы в долине. Звездные и крестовые люди из городов. Их машины вошли в твою долину. Большие, тяжелые машины.
Золотозубый взял паузу, кивнул королю еще раз, словно предлагая тому самому оценить масштабы отведенного от него бедствия. Король паузу выдержал – спокойно, позволив себе лишь чуть поднять бровь в невысказанном – и что?
Пауза кончились. Золотозубый снова кивнул и продолжил, сверкнув на короля металлом тусклой улыбки:
– Они пересекли наш путь, а мы – их. Остановили. И взяли пленных.
– И это, король. – Харамбе скользнул вперед, протягивая тому на обеих руках сверкнувшее вороненой сталью ружье. Эрвинову «Лаав Куанджало». Едва не столкнувшись с золотозубым плечом – тот как раз поворачивался, готовя палец к торжественному, плавному жесту. На Эрвина хотел показать. Пальцы короля сомкнулись на ложе. Король поднял винтовку у глазам, посмотрел – внимательно, Эрвин опять дернулся, пожалев что не у себя дома, в школе. Пальцы у «короля» тонкие, нежные. Эх, указку бы взять, их старую, буковую, из школы, что осталась за небом, в родных краях. Взять, размахнуться, да по этим пальцам. Чтобы знали, как хватать что ни попадя.
Взгляд у Эрвина, наверное, был достаточно красноречив, но «король» его не заметил. Отложил ружье в сторону, повел руками, приглашая Харамбе и золотозубого сесть – одного слева от себя, другого справа. Оба заговорили, точнее, заспорили – но тихо, не поймешь о чем. Один в правое ухо королю, другой – в левое. Классический, по десантному выражению: «навес лапши на начальственные уши», хоть учебный фильм для молодежи снимай. Только лапша, похоже, вилась у обоих в разные стороны. После пары минут разговора «король» хлопнул ладонью по резному подлокотнику – сильно, у вырезанного зверя с хрустом отлетел рог. Золотозубый отшатнулся, Харамбе опустил глаза, склонившись в котором по счету поклоне.
Зато король поднял взгляд, соизволив обратить на Эрвина внимание.
– Ты и впрямь комманданте, звездный? Убийца драконов? – спросил тот, наклонившись и сверля Эрвина большими серыми глазами. Корона чуть сползла на глаза. Мешала, путала взгляд. Искусственные камни и блестки мерцали, оттягивали внимание на бестолковый блеск мишуры. Прятали, скрадывали выражение лица. Эрвина это почему то взбесило. Дико.
Да и отвечать незачем – насечки на ложе Лаав Куанджало давно сказали все за него. Разве что у «короля» со зрением плохо. Или с устным счётом до одного. Эрвин промолчал.