Культурные особенности – II. Божья воля - стр. 19
Миа поднялась, увидела Эрвина и улыбнулась.
– Удачна ли охота? – спросила она, на певучем туземном наречии. Последнее слово – звонкое, звенящее весенней капелью. Туземное Шай, то есть муж. Эрвин как слышал – все поминал про себя матом устав, инструкции и не вовремя заглючивший переводчик. Культурные особенности, мать их растак. Те самые, что уважать, в соответствии с уставом, положено. Одно радует – язык у туземцев очень певучий, плавный, за длинным словом – россыпь звенящих, непонятных машине рулад. Где то там, возможно, пряталась уточнение «бывший». А, возможно, и нет. Эрвин пожал плечами, ответил коротко:
– Да.
– Хорошо, – кивнула она. Улыбнулась. Жалеть не стала – «Перечеркнутые молнии» чуть не загнали ее на плантации тари. Повезло. Спасибо случайной встрече, Эрвину и тяжелой броне десантного БТР-а.… На которой, кстати, красуется все тот же ромб.
– Эрвин, есть иди… – окликнули его. Ирина улыбнулась ласково от костра… Потом поймала взгляд Мии, подмигнула ей и добавила. Эрвину, то же слово, звенящее бубенцами в мороз. Только огласовки в конце слогов другие. Чуть – чуть… Отчетливей, прямее и суше. Знать бы еще, что они значат, такие звонкие…
И Эрвин пошел, поминая про себя матом культурные особенности туземного населения. Все, какие есть. Ирина дала ему в руки дымящийся походный котелок – торжественно, и так же плавно.
«Как Мия – бэхе, недавно, – подумал Эрвин, церемонно благодаря, – с ума тут посъехали все с культурными, мать их, особенностями».
После туземных, зеркальных, мерцающих лиц – земной загар Ирины выглядит глубоким и черным. У нее тоже вязь по щекам. И на высоком лбу, под смоляной челкой – такой же волонтерский ромб. Хоть и странно для нее, всегда такой собранной, деловой и изящной.
Культурные особенности, мать их разтак.
Случайно же вышло.
Впрочем, зачем себе врать – только почти.
Глава 4 Пабло. Состав семьи
Уже третий день Пабло ДаКоста пытался напиться. Не получалось. «Даже странно», – удивлялся бравый матрос. Над головой, по сини неба плыл стальной серый клин. GS VENUS парил в вышине, в рамке из влажных зеленых веток. Покачивался, словно еще ждал обратно Пабло ДаКосту, своего матроса первой статьи пятой боевой части. Но, еще подождет, а мы пока.… И вообще, Пабло ДаКоста пока еще в отпуске. Только выпить здесь нечего, жаль. Обычно такие идеи Пабло реализовывал мгновенно. Но сейчас – сейчас, во первых, вокруг него были не серые переборки родного корабля а зелёные джунгли, затхлые, тихие и шелестящие опасностью на ветру, во-вторых… Над головою качались небо и толстые ветки, сидение под ДаКостой ощутимо трясло, трехсотсильный движок бехи мерно рычал ему в ухо. Бэха шла – наугад, без дороги, давя ветки и раздвигая кусты тяжелым ножом волнореза. Абы куда, лишь бы подальше от места засады. Над лобовым стеклом впереди – темная фигура. Эрвин на месте стрелка. И он не старшина, стукнет сразу, без сантиментов. Нервный он в последнее время стал, совсем характер испортился. С тех пор, как…
Додумать Пабло опять не успел – бэху мотнуло, колеса чавкнули, глухо лязгнули рычаги. Из-под колес, фонтаном, брызнула жидкая красная грязь. Движок истошно взвыл и затих. Долетел приглушенный ладонью мат – от носа, спереди, с места стрелка. Миа запричитала. ДаКоста обернулся – как раз вовремя, чтобы поймать взглядом сурово сжатые губы и волосы ершиком – уже все в грязи. Эрвин как раз спрыгнул вниз, под замершие колеса машины. Красно-бурая жидкая грязь довольно чавкнула, взлетая в воздух, и принялась с энтузиазмом засасывать флотские сапоги. Шелестели толстые листья, негромко журчала потревоженная вода. Капли звенели и падали с деревьев вниз, разбиваясь. Колеса провернулись, без толку взрыв алую грязь. Эрвин – тоже уже весь алый до пояса – сердито махнул Мие рукой. Движок чихнул и затих под мелодичные, но беспомощные причитания водительницы. Эрвин вырвал сапог, осмотрел ушедшие в грязь по оси колеса, присвистнул, пригрозил опять кулаком – за баранку, Мие, виновато разводящей руками в водительском кресле. Заходящее солнце растекалось блеском по земле, плескало золотым светом с вершины холма. Поток прошел с гор – недавно, оставив на их пути озера вязкой багровой грязи. А ветер припорошил их ковром веток и зеленой листвы – аккуратно, будто ловушку бэхе готовил.