Культурные особенности – II. Божья воля - стр. 15
«Да черта с два» именно ей и предназначалось.
Теперь, на прогалине, он был виден ясно – малый, машин в десять, конвой. Легкий шагающий танк впереди – угловатая бронекабина, на двух тонких железных ногах, похожих на птичьи. По бокам, как руки, сжатые в кулаки – или короткие крылья – оружейные пилоны, пушка и пулемёт на внешней подвеске. Пилот на глазах Эрвина откинул колпак, высунулся, аккуратно глядя под ноги, на преградившее дорогу бревно. Щелкнул манипулятором – пятипалой железной клешней. Эрвин подтянул бинокль к глазам, посмотрел на машину – толстые плиты брони были наварены встык, грубо и без порядка. Швы закрашены краской, на крыше, поверху – алые ленты и резные морды зверей. Не танк – переделанный на скорую руку портовый погрузчик. Но пушки на подвесках были фабричные, грозные. Полицейские тяжелые лазеры и стомилиметровые безоткатные стволы. Свистнула птица, вверху, в небе, за зеленой листвой – замерцали, налились светом тонкие серебристые полосы. Загудела сирена, пилота на поляне окликнули. От задних машин – привычных для этой планеты трехосных тяжелых грузовиков с косами на радиаторах. Пилот обернулся, впереди загорелся спор – бессмысленно долгий туземный спор. Люди с молниями на лицах говорили – промеж себя, показывая пальцами то на часы, то в высокое небо. Шелестела листва. В уши – вкрадчивый стрекот. Мазнуло холодом по руке. Эрвин отвернулся, глянул влево на миг – перед глазами, встав на хвост, закачалась змея. Тонкая, радужная змея поднялась из травы, внимательно глядя на Эрвина большими черными, без зрачков глазами. Птица кричала и била крыльями в вышине. Эрвин посмотрел и кивнул. Аккуратно, будто ответил. Змея зашипела, птичий клик – в ответ с вышины. Тихо лязгнул, скользя в ладони, шарик на рукояти затвора. Там, впереди сверкнул лазер, взвыл натужно мотор, танк замер, толкая бревно пятипалой клешней – манипулятором.
В перекрестье медленно вплыла широкая смотровая щель. Птица в вышине каркнула, змея зашипела, палец мягко вдавил на крючок. И на тусклой стали брони вспыхнул ослепительно-рыжим комком след зажигательной фосфорной пули.
Затвор качнулся, тихо лязгнул в ладони – «клац-клац», загоняя вторую пулю в патронник. Дуло чуть опустилась, ловя в прицел оскаленную красную морду – лик демона на стыке бронепластин. На сизой стали вспыхнула искра, приклад мягко толкнулся в плечо. И – сходу – третья, туда же. Хищная морда разлетелась осколками, от треснувшей стали пополз в небо густой сизый дым. Мотор взвыл – танк дернулся и замер, дрожа и качаясь на покалеченных лапах.
Ноги машины не гнулись – вообще.
«Швы варить надо лучше, – подумал Эрвин, смаргивая с глаз злую, мстительную ярость, – а не демонов куда попало лепить»
Глухо застучал пулемет. Замелькали тени вдалеке – солдаты с перечёркнутой молнией на рукавах прыгали прочь из машин, рассыпались, залегали в траве, наугад поливая автоматным огнем кусты и зеленые, дрожащие на ветру ветки. Птица опять прокричала вверху – в третий раз. Мелькнула яркая искра, вспыхнула одна из машин. Закачалась, налилась огнем и лопнула, исчезла в лохматом огненном шаре. Топливная капсула, прямое попадание. Ярко-рыжее пламя прянуло в небо, черный дым закружился столбом. Серебристые инверсионные полосы в небе снизились, сложились в мерцающую, лунную тень. Массивная корма, острый нос – там, вдали, в вышине низкой орбиты плыл G.S. Venus. Его корабельное величество, федеральный межзвездный транспорт. Эрвин, волонтер флота сошел с его борта две недели назад – в отпуск. Две недели, хотя уже кажется, что вечность. Перед выходом усталый офицер взял с волонтера подписку тогда – строгую, под угрозой ареста, высылки и лишения прав.