Кто не спрятался – я не виноват… - стр. 6
– Уф… А ещё говорят, что своя ноша не тянет… Ещё как тянет! Как же мы с эдакой тяжестью потащимся пешком до домушки, а? Нет, за сутки в дороге нужно подъесть как можно больше запасов…
Я хмыкнула:
– Ты только Юрке намекни – и дело в шляпе! Только что мы в той домушке потом есть будем, если сейчас всё слопаем, а?
Подруга на меня посмотрела озадаченно и буркнула:
– Логично…
Тяжело вздохнув, видимо, всё ещё обдумывая мою сентенцию по поводу «что есть будем», она вежливо постучала в купе и, не дожидаясь ответа, потянула дверь в сторону.
Сидевший уже в купе пассажир, по-видимому, не ожидавший такого шустрого появления, испуганно вздрогнул и поспешно постарался закрыть какую-то папку с бумагами, лежащую перед ним на столе. Это был седенький старичок… Впрочем, «старичком» его можно было назвать только по причине безнадежной близорукости. Но ни я, ни подруга близорукостью (как и дальнозоркостью) не страдали.
Коротко подстриженные волосы, отливавшие благородным серебром, были тщательно уложены. Маленькое личико с тонкими губами и чуть горбатым носом было аккуратно выбрито, словно он только что вышел от брадобрея. Небольшие глаза непонятного серо-бурого цвета смотрели остро и жёстко. Одет он был, казалось, совсем простенько. Но вот именно – «казалось». Рубашка светло-серого цвета, чёрные брюки, а главное – начищенные ботинки, явно не производства фабрики «Скороход». Да и рубашка с брюками были из первоклассной ткани хорошего пошива.
Не то чтобы я уж очень разбиралась в таких вещах, но хорошую дорогую ткань от дешёвенькой отличить могла. В вороте рубашки поблёскивала золотая цепочка. Конечно, не совсем уж «собачья» по своей толщине, но очень близкая к этому.
На весь осмотр я потратила секунды полторы. Задержала взгляд только на золотой цепи. Мужчина это заметил и принялся нервно застёгивать ворот рубашки. Мгновение – и злое выражение лица у него сменилось на радостно-доброжелательное. Теперь он улыбался мягко и немного печально, сразу превращаясь в доброго дядюшку. Но время было упущено. Я уже успела зафиксировать в памяти его образ в первые секунды нашего появления.
«Дядюшка» пропел бархатистым баритоном, какой трудно было ожидать от человека его комплекции:
– О…! Какие чудные барышни будут у меня в попутчицах… Прошу, проходите и располагайтесь… – Увидев наши туго набитые рюкзаки, он печально улыбнулся и проворковал: – Пожалуй, с вашими вещами я вам не сумею помочь. – Затем он оживился: – …Но мы попросим кого-нибудь из пассажиров-мужчин, и они, конечно, не откажутся помочь таким красавицам.
Несколько запыхавшаяся Танька, не очень вежливо буркнула:
– Здрасьте! Не стоит… У нас есть свой… мужчина. Он скоро придёт и всё положит на место.
С этими словами она плюхнулась на сиденье и шумно выдохнула. Вид у неё был при этом такой, будто она без передыха часов двенадцать копала траншеи. Я хмуро глянула на подругу. Нет, Юрик её совершенно испортил своими ухаживаниями! Прямо не моя Танька, а какая-то кисейная барышня, ей-богу! Если она и в лесу собирается из себя корчить оранжерейное растение, придётся её привести немного в ум.
Не особо церемонясь, я её слегка толкнула в бок:
– А ну-ка, приподнимите своё роскошное тело, «барышня»… Пара рюкзаков вполне влезут под полку, и мы в состоянии их туда положить, никого не дожидаясь…