Кто не спрятался – я не виноват… - стр. 28
Немного погодя я уловила запах большой воды. Значит, я почти вышла к заливу. Остановилась, покрутив головой и прислушиваясь к звукам. Ничего необычного не услышала, а вот мой нос уловил знакомый, чуть горьковатый запах дыма. Почему-то я сразу решила, что это «наши». Собственно, подобная мысль была не лишена логики. Для грибников-ягодников ещё не сезон. Охотники близ деревни вряд ли остановятся на отдых. В общем, оставалось у меня всего два варианта… Нет, если отбросить моё расслабленное состояние от прогулки по лесу, то на самом деле варианта было три: первый – это «наши», второй – рыбаки, а третий вариант, самый невероятный, но возможный – враги поджидают. В общем, прежде чем с радостным воплем лететь напролом к костру, широко раскинув руки для объятий, не мешало бы для начала всё как следует и очень осторожно разведать.
И я, подражая индейцу в дозоре, стала осторожно пробираться на запах дыма, стараясь производить при этом как можно меньше шума. Вскоре, через редеющие заросли рябинника, я увидела впереди тёмно-синюю воду залива. От её поверхности на берег извилистыми, слоистыми лентами уже стал наползать туман. Запах дыма стал более отчётливым, и я даже уловила чьи-то голоса. Но из-за дальности расстояния пока не могла с уверенностью сказать, кому они принадлежали: своим или чужим. Подкрадывающийся туман был сейчас как раз кстати. Под его прикрытием я пошла по берегу, прячась за деревьями в сторону костра. Но в разведчиков мне играть долго не пришлось, потому что я услышала громкий возглас знакомого и родного голоса:
– Юрик!!! Я тебе говорила, что Нюську нужно было встречать возле станции, а не сидеть здесь и дожидаться у моря погоды в прямом смысле!
От облегчения я чуть не расплакалась. Перестала пригибаться и вышла на берег, без опаски направляясь к костру. Подойдя чуть ближе, с усмешкой проговорила:
– И чего ты орёшь на весь лес? Где же ваша конспирация?
Последний вопрос был и вовсе неуместным, потому что сидевшая возле костерка Танька ещё громче взвизгнула и кинулась мне на шею, повторяя, как заведённая:
– Нюська!!! Нюсечка!!! Живая!!! Родненькая наша!!!
Я слегка поморщилась от её жарких объятий. Тело всё ещё болело, особенно в тех местах, которыми я при прыжке с поезда приложилась к земле. Юрик вскочил, сияя улыбкой, и только выдохнул:
– Ну… Наконец-то…
Я хмыкнула:
– Я тоже рада тебя видеть. Но вот с костерком так близко от деревни вы, конечно, погорячились. Хоть я и устала, как собака, но предлагаю отойти чуть подальше.
Татьяна, всё ещё висевшая на мне, отстранилась и с тревогой спросила:
– За тобой что, погоня?
Я чуть не расхохоталась. Прозвучала её фраза, словно из какого-то детского фильма-приключения. Но, собрав в кучку всю свою серьёзность, ответила:
– Кто ж её знает… Может, и погоня. Так что тушите костёр – и уходим.
Юрик, как самый здравомыслящий и конкретный из всей нашей компании, задал вопрос:
– Как ты? Вид у тебя… не очень.
Я отмахнулась:
– Все разговоры – потом. Пару-тройку километров я ещё в состоянии пройти. Сколько там ещё осталось до твоей избушки?
Друг пожал плечами:
– Думаю, километров десять–двенадцать. Там небольшой хутор, всего несколько домов, – зачем-то пояснил он.
Я сокрушённо вздохнула:
– Нет, пожалуй, сегодня на десять, а тем более на двенадцать километров я не способна. Так что ночевать нам, други мои, придётся в лесу. Но, повторяю, подальше от деревни и, конечно, не на берегу. Свет костра будет виден издалека.