Крысенок и чародей - стр. 11
…Дрейперы, как большинство владельцев лавок, гостиниц и питейных заведений, жили на втором этаже прямо над собственным трактиром, сейчас наглухо заколоченным толстыми досками.
Говоря по совести, Китон ожидал, что дом чернокнижника сразу поразит его чем-то диковинным. Конечно, едва ли уважающий себя колдун расставил бы всем напоказ книги заклинаний, тигли для алхимической волшбы и прочее чародейское хозяйство, но послушник все равно ощутил укол разочарования, оглядывая опрятную комнату, где не было даже ворона или, на худой конец, черной кошки.
Он еще неловко топтался на пороге, когда Беркли без особых церемоний втолкнул его в комнату и окликнул:
– Беатрис, познакомься. Это брат Китон. Говорит, Хью его прислал.
Невысокая худая женщина поднялась из низкого деревянного кресла у очага, и Китон растерянно поклонился. Вороны с черными кошками мигом вылетели из головы, и послушник ощутил, что окончательно запутался…
Беатрис Дрейпер была странной. То ли молодая, то ли нет, она была явно старше чародея Хью, ведь в каштановых волосах, убранных в тугой узел, беззастенчиво блестела седина. Усталые глаза с тонкими морщинками в уголках были ясны и умны, а прекрасной формы губы розовели свежо и нежно, как у девицы. Простецкий фартук, вполне уместный для трактирщицы, покрывал превосходного покроя платье, и ворот был застегнут диковинной пуговицей из гладкого камня, на котором виднелась мастерски вырезанная головка ангела.
Все эти детали привычно и сноровисто звякали в копилку внимательных глаз послушника, а женщина уже поднялась ему навстречу, и Китон ожегся об оценивающий взгляд:
– "Прислал", говорите? С каких это пор клирики у осужденных на побегушках служат? – сухо спросила она без всякой иронии.
– Я его исповедник, сударыня, – Китон вдруг ощутил себя мальчишкой в рясе не по размеру, а Беатрис нетерпеливо качнула головой:
– Хью бы и в голову не пришло исповедоваться, – сообщила она также просто, как упомянула бы о нелюбимом мужем покрое штанов.
Но послушник не отвел глаз:
– Он и не собирался. Это я навязался ему.
Шеймус, все также стоявший у очага, мрачно усмехнулся:
– Для клирика вы неприлично честны, брат.
– Хью для чародея – тоже, – отрезал послушник, не оборачиваясь.
– Брат Китон, – перебила Беатрис, – вы действительно видели Хью? Он… его бьют? Пытают? – этот вопрос остановился в воздухе, завис в тишине, и Китон понял: женщина не дышит и не вдохнет снова, пока не услышит ответ.
– Нет, сударыня, не пытают. Клянусь, – торопливо проговорил он, будто сам на миг ощутив ее удушье. А миссис Дрейпер длинно, облегченно перевела дыхание, и окаменевшее ее лицо вдруг смялось гримасой страдания.
– Слава Господу… Его кормят? У него есть чистая одежда? Быть может, мне разрешат принести ему пару рубашек и домашней еды? Я столько раз просила, но мне всегда отказывают… – она лихорадочно и бессвязно сыпала вопросами, а послушник видел желтизну под глазами, и скорбно опущенные уголки губ, и беспомощную растерянность на дне глаз, словно у ребёнка, заплутавшего на темных незнакомых улицах. И точно знал – ей нет дела до "штлюхи сатоны", до презрения соседей, до обгоревшего угла ворот. Ей не до всей этой шелухи – ей всерьез нечем дышать. Без Хью Дрейпера в ее мире не осталось воздуха, и сейчас она отчаянно ждала, что брат Китон хоть на миг отворит окно в глухом мраке ее беды.