Крушение надежд - стр. 47
Лиля растерянно оглянулась вокруг – где писать?
Шепилов подмигнул ей:
– Садитесь за мой стол.
Он пододвинул ей свое кресло, и Лиля растерялась еще больше, покраснела. А Шепилов расхохотался:
– Не стесняйтесь, сядьте на несколько минут в кресло министра иностранных дел, почувствуете, какая это непростая работа. Вот вам бумага, пишите ручкой, которой я подписываю международные договоры.
Пока она писала, он расспрашивал посла и Влатко об истории Албании.
– Я по образованию историк, мне все интересно.
Потом он прочел ее заявление.
– Все правильно. Теперь, если разрешите, я тоже сяду в кресло министра.
Лиля покраснела еще больше.
Крупным властным почерком он написал в левом верхнем углу бумаги резолюцию: «Министру государственной безопасности. Товарищу Серову. Прошу рассмотреть. Шепилов».
Прощаясь, сказал:
– Отвезите в приемную товарища Серова, на Лубянку, – и уверенно добавил: – Я написал «рассмотреть». Этого вполне достаточно.
– Спасибо, спасибо вам большое, – смущенно лепетала Лиля.
Посол задержался, а они, радостно возбужденные, вышли на Смоленскую площадь ловить такси. Влатко шепнул Лиле:
– Ну вот, ты все расстраивалась, боялась, что не дадут паспорта. Теперь ты наверняка поедешь со мной. Какой приятный человек товарищ Шепилов.
– Да, очень симпатичный и сердечный. Я была так поражена, что даже не знала, что сказать.
– Это новая генерация членов хрущевского правительства после XX съезда. Прежний министр, Молотов, был официальный сухарь. Он ни за что бы нас не принял и не помог.
– Шепилов запомнил тебя, – сказала Лиля. – Это очень хорошо для твоей карьеры. Может, ты тоже будешь министром иностранных дел Албании.
Влатко рассмеялся:
– Ты фантазерка и преувеличиваешь мои возможности.
– Почему же? Я очень люблю тебя и горжусь тобой. А вдруг я окажусь права?
– Это все твоя фантазия. Я исхожу из реальности, а реальность пока такова: Албания – очень бедная страна. Но ты обратила внимание, что Шепилов сказал нашему послу?
– Нет, я так нервничала все время, что не слышала.
– Он сказал, что товарищ Хрущев и он сам хотят приехать в Албанию и оказать помощь нашей стране. Это очень важно для нас.
Лиле неприятно было входить в подъезд Министерства госбезопасности, Лубянки, как называли это громадное здание, которого все боялись. Она помнила, что здесь держали и мучили ее отца.
В приемной она вцепилась в руку Влатко. Дежурный майор холодно взглянул на них, молча принял письмо, но увидев подпись Шепилова, сразу заулыбался:
– Я передам товарищу Серову. Не беспокойтесь, все будет сделано.
Через два дня она получила красный заграничный паспорт. Серов был поставлен Хрущевым на пост министра вместо Берии и знал, что Шепилов любимец Хрущева. Одной этой подписи было достаточно, чтобы сделать все, что он просил. Фаворитизм работал в Советской России безотказно.
Лиля весело размахивала паспортом перед родителями: – Дорогие мои, мне дали красный заграничный паспорт, разрешили ехать!
На обложке крупными буквами было написано: «СССР». Лиля танцевала от радости и цитировала стихи Маяковского «Паспорт»:
Павел взял паспорт в руки, посмотрел:
– Видишь, когда наши едут за границу, в паспорте не указывают национальность. Ты теперь не еврейка, а просто гражданка СССР. Как это удалось после стольких мучений?