Круиз на краю бездны - стр. 9
Лекции и семинары по трансплантологии человеческих органов вообще-то проводились лишь с шестого курса, и на том занятии Орлов оказался совершенно случайно. У него была свободная пара, которую он намеревался провести в кафешке неподалеку от института со своей новой подругой, студенткой шестого курса Мартой Халвицкой. Но Марта прогуливать лекцию Лурье отказалась наотрез, и влюбленный Орлов потащился в аудиторию вместе с ней, чтобы иметь возможность полтора часа гладить круглые коленки Марты.
Про коленки он забыл, как только Лурье взошел на кафедру и открыл рот, и после этого ходил на все его лекции, пропуская собственные занятия, пока профессор не заметил это, не оставил в аудитории после очередной пары и строго не выговорил ему за прогулы.
– Врач, молодой человек, должен быть всесторонне образован. Вот вы сейчас какую лекцию пропускаете?
– По урологии, – честно признался Орлов.
– Скажите, вы собираетесь быть трансплантологом?
– Да. Я мечтаю об этом! – пылко воскликнул двадцатилетний Орлов.
– И как вы собираетесь пересаживать почки, не зная основ урологии? – Профессор смотрел с легкой насмешкой, как много позже уяснил Иван, своей фирменной. – Так что прекратите прогуливать и начните прилежно посещать занятия по расписанию вашего курса. А если увлекаетесь трансплантологией, то приглашаю вас на занятия нашего кружка. Они проходят во внеучебное время, так что урона собственному образованию вы не нанесете.
С того самого момента все свободное время Иван Орлов посвящал трансплантологии человеческих органов, жертвуя ради занятий в кружке и спортом, и развлечениями, и личной жизнью. Девушек он отныне выбирал невзыскательных, если можно так выразиться. Тех, кто легко и быстро соглашался на физиологическую сторону отношений между мужчиной и женщиной, не требуя длительных ухаживаний и изнуряющих реверансов.
Такие девушки Орлову не нравились. И даже не в доступности было дело, а в излишней простоте. Заглядывался он на совсем других женщин – строгих, неприступных, загадочных, вот только на разгадывание их нужно тратить драгоценное время, которого и так не хватало. С пятого курса Ивану пришлось еще и работать. В Ярославле, откуда он был родом, скоропостижно умер отец, и мама-медсестра не могла в одиночку тянуть сына в Москве.
Орлов тогда устроился санитаром в морг, правда, проработал всего пару месяцев, после чего его «повысили», перевели в медбратья. Ему повезло попасть не куда-нибудь, а в институт имени Склифосовского, где практики было столько, что ни один вуз не сравнится. После ночных дежурств он частенько засыпал на лекциях, времени на подготовку к занятиям не хватало, особенно потому, что кружок по трансплантологии он не бросал.
Естественно, Иван грезил ординатурой в институте трансплантологии, но попасть туда не смог. Не прошел по конкурсу, и даже Лурье не помог, потому что не признавал никакого кумовства и блата.
– Отучитесь в другом месте, приобретете опыт, тогда добро пожаловать, – сказал он Орлову, и тот поступил в ординатуру по сердечно-сосудистой хирургии все в том же Склифе, который к тому моменту стал для него практически родным домом.
Своеобразное шефство над Орловым взял заведующий отделением Александр Ермолаев. Иван даже не понимал, чем именно так уж приглянулся своему шефу, но тот никогда не жалел времени, чтобы что-то объяснить, надеясь сделать из «врачебной заготовки» думающего клинициста и кардиохирурга с золотыми руками.