Круиз на краю бездны - стр. 10
Он даже домой его приглашал. Ермолаев и его семья жили за городом, и Иван любил у них бывать, хотя расходовать драгоценное время на дорогу и светские беседы все также жалел. Он по-прежнему все свое свободное время тратил на мечты о том, чтобы стать трансплантологом, благо в Склифе с этим направлением медицины тоже все было в порядке.
Первую трансплантацию почки здесь провели еще в 2007 году, в 2009-м сделали первую пересадку сердца, а в 2011-м открыли новое отделение, в которое Иван сначала мечтал перевестись, а потом передумал. Его целью был институт трансплантологии и работа с Лурье, вот к ней и нужно идти, не размениваясь на все остальное.
В НИИ имени Склифосовского проводили уникальную пересадку фрагмента тонкого кишечника и первыми в России начали пересаживать легкие. Новым достижением врачей стала аутотрасплантация, в ходе которой у пациента удаляли печень, но не заменяли ее донорской, а продолжали хирургическую работу на органе вне тела: удаляли опухоль или паразитов, реконструировали сосуды, восстанавливали и возвращали печень обратно.
В свободное от своей работы время Орлов следил за этими уникальными хирургическими вмешательствами, разговаривал с проводившими их врачами, попутно «набивая руку» на сердечно-сосудистых операциях. Разумеется, в качестве самостоятельного хирурга его к столу не подпускали, но вот ассистировать Ермолаев на свой страх и риск брал ученика довольно часто. Иван послушно учился, не переставая мечтать о том, что рано или поздно будет участвовать в пересадке сердца. Книгу Кристиана Барнарда он, разумеется, знал наизусть. А уж научные труды Лурье зачитал практически до дыр.
Свою связь с профессором он не разрывал ни на минуту. Тот за успехами своего пылкого последователя следил, разумеется. Не то чтобы пристально, но с неослабевающим интересом. Ивану исполнилось двадцать шесть лет, когда он с отличием окончил ординатуру и остался работать в отделении Ермолаева, втайне от того подав документы на поступление в аспирантуру в институте трансплантологии.
Его увольнение и переход туда Александр Ермолаев почему-то воспринял если не как предательство, то как личное оскорбление точно и перестал поддерживать с Иваном какие бы то ни было отношения. Орлов об этом сожалел, потому что Ермолаев ему нравился. И жена у него была хорошая, всегда норовила одинокого Ивана подкормить, еще и с собой всучить какие-нибудь пирожки.
Старший ермолаевский сын тоже учился на врача, заканчивая тот же Первый мед, что и Орлов. А младшая дочка, как помнилось Ивану, как раз выпускалась из школы, но будущую жизнь медицине посвящать не собиралась, готовилась к поступлению на юридический факультет МГУ. Дочку Орлов помнил смутно, потому что к медицине она отношения не имела. Красивая и забавная барышня, кажется, какое-то время была, как и положено юной девице, в него влюблена, и имя у нее было какое-то интересное, редкое. Как же ее звали? Агриппина? Акулина? Есения?
Орлов и сам не знал, почему в свой последний рабочий день перед отпуском вспомнил вдруг про Ермолаева и его семью. Вот много лет не вспоминал – и вдруг нате. Консультация, обход, истории болезни, потом еще одна консультация. Тяжелый разговор с мамой трехлетнего мальчика, нуждающегося в пересадке донорского сердца. Шанс сделать такую операцию в России практически равен нулю.