Кровь – не водица. Часть 4. Жизнь - стр. 5
Лиза тупо кивала дочери, она не слушала ее. Она просто знала – этот чертов Никодим в очередной раз вынул ей душу. И в этот раз, наверное, навсегда!
…
Три женщины, вошедшие в комнату Лизы и Снежи казались неживыми. Невесомые и полупрозрачные тени скользили вдоль стены, почти не отражаясь в зеркалах, и Лиза не сразу поняла, что это обман зрения – просто их легкие длинные платья были цвета ее стен – светло-серые, серебристые, и они совсем бы потерялись в пространстве, если бы не яркие, белые платки, повязанные плотно, до бровей. Лиза встала им навстречу, и от неожиданности отпрянула назад – перед ней стояла Серафима. Сколько ей было тогда лет – шестнадцать? Но она не была похожа на юную девушку, она правду сказала матери – она была древней и мудрой. Взгляд Марфы – пронзительный, проникающий под кожу, не оставляющей никакого шанса хоть что-нибудь скрыть, был у Лизиной дочери, и снова жаркая волна непонятного страха окатила Лизу.
– Здравствуй, мама. Я за Снежей. Ты должна понять – здесь она умрет, а я ее вытащу. Не лишай ее этого шанса.
А дальше мир покатился свинцовым шаром под горку. Снежу собрали, уложили в машину на заднее сиденье, и Лиза сейчас даже не могла вспомнить, как они доехали до скита. Память ей подсказывала только это – Серафима жестко и прямо смотрела ей в глаза и говорила громко, почти кричала.
– Пять лет здесь не должно быть даже твоей ноги. Через пять лет я тебе ее отдам здоровую. И важно – говорить о ней ты тоже не должна. В идеале – сотри ее из памяти, если ты хочешь, чтобы она поправилась. Или, хотя бы – сделай вид. А пока – изыди. От тебя много бед.
И уже через месяц Серафима прислала ей видео – Снежа сидела на кровати, опираясь на подоткнутую подушку, неуверенно и осторожно держала в слабой ручке яблоко и пыталась укусить его за румяный бочок. А рядом с ней, странно потряхивая совершенно седой головой и глядя куда-то мимо дочери светлыми, ничего не видящими глазами сидел Никодим. И на его коленях, острых, как у скелета, обтянутого кожей тоже лежало яблоко. Румяное, свежее, налитое.
…
– Мам, хочешь я поеду с тобой? Тебе же легче так будет, мы можем даже Катюху взять! Она развеется, вспомнит детство, ей сейчас нужны положительные эмоции, а она скит любила. И все-таки мужская сила! А мам?
Лиза слушала Назара молча. А потом вдруг поняла – она хочет, чтобы сын поехал с ней за Снежей. Ее сын вдруг оказался единственным мужчиной, с которым она чувствовала себя спокойно и защищено. Как за каменной стеной.
–Поехали, Назар. Катю не надо брать, ее сейчас беречь надо, пусть дома побудет. Мы с тобой вдвоем. Спасибо тебе!
Глава 4. Домик для гостей
Эта дорога среди вековых елей, торжественно и неотвратимо ведущая в иное измерение жизни и души не казалась Лизе чужой. Наоборот, ей казалось, что она знает здесь каждую травинку, каждый цветок, а разлапистые листья папоротника, как широкие сильные ладони протягивали ей свои пластины – иди, мол, Лиза, ляг на нас, как в колыбель, мы тебя укачаем. И ей, действительно хотелось выйти из машины, расправить руки, как крылья свободной птицы и, чуть взмыв над этой пышной, яркой зеленью, пролететь внутрь тайги, опуститься на траву около лазурно-синей в этот погожий день реки, и так лежать – смотреть на высокое небо, считать легких овечек – облаков, и не думать ни о чем. Просто стать травой, чемерицей лесной или марьиным корнем, а может земляникой или голубикой, врасти в землю сильными корнями и навеки остаться здесь в покое и неге.