Кровь не водица. Часть 3. Семья - стр. 9

– Я тебе, постреленок! Следующей ездкой поедешь, завтра! Мама на твоих руках, Катюша. Куда ты лезешь поперед батьки, смотри мне!

Лиза заразилась этой ее улыбкой, ухватила сына за руку, оттянула на себя. Назар выкрутился, с сожалением присвистнул, видя, как тронулась огромная тяжелая куча, и побежал следом, подпрыгивая на одной ножке.

– Ишь ты. Хороший парень растет у тебя, подруга. Солнечный, сильный, добрый. Ты уж береги сына, не проворонь. Слышишь?

Лиза обернулась – позади стояла Нина, а рядом с ней переминалась с ноги на ногу, как стоялая лошадь, Руслана. Лиза снова поежилась, когда назвала про себя ее по имени – это неприятное совпадение имени учительницы с именем ее покойного сына царапало ее тяжело и болезненно, и, хотя она понимала, что это совпадение, но все же. Руслана внимательно слушала Нинины слова и чудно кивала головой, как черная птица, а потом вдруг шагнула вперед, каркнула звонко.

– Елизавета Андреевна! Я ваших детей прямо вот учеными вижу, они такие необычные, редко такие встречаются. А вы меня почему-то избегаете? Смотрите так неласково…

Лиза пожала плечами, обошла учительницу по кругу, подошла к Нине

– Не говори, Нинуш. Солнышко настоящее. Что там Сима, как у нее, получается? Смотрю – вон убежала, как будто птицу вспугнули. Боится, что ли?

Нина отвела полной, сильной рукой настырную учительницу в сторону, подняла бровь

– Занята она постоянно, Марфа все время с ней. Вопросы задает всякие, прямо экзамен устроила. Ничего, все образуется. Ты, кстати, знаешь, что с вами Антон поедет? Он помощником был раньше Никодимовым, а потом Марфа его в столярню забрала. Вот – отрядила его на пасеку, на весь май. Он мужик серьезный, непростой, но все умеет, за все берется. Катька его дочка, жена померла уж давно. Федора!

Это имя Нина крикнула громко и сварливо, совершенно не похожим на собственный голосом, Руслана вздрогнула и вжала голову в плечи

– Иди к школе! Не шатайся, у тебя дел полно!

Учительница, так и не расслабив напряженную, сгорбленную спину, пошла прочь, а Нина усмехнулась

– Гоняет ее сейчас Марфа, как жучку. Видишь, имя ей дала другое, как в насмешку. Ну, ничего, пусть привыкает. Она темная какая-то лошадка, вся в себе. Хотя и не такие приживались здесь, Марфа любую стреножит. Да и сынок ее тоже… Любую скрутит!

Нина шутливо щелкнула Лизу по носу, шепнула

– Ты давай, собирайся к утру, Антона встретишь на рассвете у двора. Никодим не придет, он уехал в город, а на неделе к вам на пасеку заявится дня на три. И хвост держи пистолетом, помни, что ты уж не одна! Снова…

…

Рассвет был мутноватым, преддождливым, плотный туман окутал двор, да так, что не видны были сараи – настоящее молоко. Назар жался к матери, кутался в легкую курточку, зябко сунув ладошки в карманы, но нетерпеливо всматривался в сторону калитки – ждал. Лиза, утолкав последние манатки в корзину, уселась на нее, как курица на насест, дядька Петяй запаздывал, да и не мудрено, мутно, как в аду. Наконец, калитка приоткрылась, в нее просунулась небольшая головенка, туго повязанная белым платком, и Назар радостно подпрыгнул

– Катька! Давай, заходи! Ну что ты там телишься?

Калитка распахнулась полностью, в нее влетела крошечная, как гномик, девчонка, а за ней пролез высокий худой мужик с рюкзаком за плечами. Он был широкоплеч, сутуловат и небрит, внимательно и въедливо рассматривал Лизу ярко-голубыми глазами и молчал. Потом подтолкнул девчонку вперед, улыбнулся