Кромешная ночь - стр. 9
Мои глаза открылись, но я их тут же снова прикрыл. С этой калиткой надо что-то делать. А то пойдет кто-нибудь мимо – не ровён час, зацепится, одежду порвет…
3
С мистером Кендалом (вторым их квартирантом) я встретился на лестнице, спускаясь к обеду. Это был старый пень из тех, что с детства имеют начальственную осанку; мужчина этой породы сохранит значительный вид, даже выползая из-под двери общественного сортира, где его заперли. Он сказал, что весьма рад знакомству и почтет за честь содействовать моему обустройству в Пиердейле. Я поблагодарил.
– Я тут насчет работы думал, – сказал он по пути в комнату, служившую столовой. – С приездом вы, конечно, припозднились, это усложняет дело. Практически все места с неполным рабочим днем уже заняты. Но я взгляну – может, подыщу для вас что-нибудь у себя в пекарне; у нас, между прочим, студентов больше, чем на любом другом предприятии в городе. Не исключено – глядишь, что-нибудь и подвернется.
– Мне бы не хотелось заставлять вас из-за меня беспокоиться, – сказал я.
– Да какое тут беспокойство? Мы все-таки соседи, а кроме того… О, миссис Уинрой, как это красиво смотрится!
– Спасибо. – Она скривила губы, дунув на лезущую в глаз прядь волос. – А пора уже и на вкус попробовать. Скоро ли явится Джейк, все равно один бог знает.
Все сели. Мистер Кендал полностью взял на себя труд распорядителя: передавал, накладывал, тогда как хозяйка сидела, откинувшись в кресле, и обмахивалась ладонью. Насчет того, чтобы соорудить обед по-быстрому, она, оказывается, не шутила. Выскочила, видимо, в магазин да и набрала там первых попавшихся консервов.
Обед не был плох, вы не подумайте. Она накупила кучу всего, причем лучшего качества. Просто, если бы она хоть слегка приложила руки, получилось бы в два раза лучше и в два раза дешевле.
Мистер Кендал отведал спаржи и сказал, что она бесподобна. Попробовал кильку, импортных сардин и консервированный язык и тоже каждый раз хвалил. Приложил к губам салфетку, и, я думал, ее он тоже похвалит. Или разразится развернутым славословием по поводу несказанного качества хозяйского консервного ножа. Но нет, вместо этого вдруг повернулся и, склонив голову набок, посмотрел на дверь.
– Должно быть, это Руфь, – сказал он через мгновенье. – Верно я говорю, миссис Уинрой?
Миссис Уинрой послушала. Кивнула. Облегченно перевела дух.
– Слава богу, – просветлев, выговорила она. – А я уж боялась, что она там еще на день застрянет.
– Руфь – это молодая леди, которая здесь работает, – пояснил мне мистер Кендал. – Она тоже студентка колледжа. Очень славная девушка, весьма достойная.
– Правда? – счел возможным усомниться я. – Может, мне не следует этого говорить, но на мой слух… у нее погуливает поршень.
Старый пень посмотрел на меня без выражения. Миссис Уинрой коротко хохотнула.
– Да нет же, глупенький! – сказала она. – Машина не ее, ее папаши – «Па», как она его называет. Он ее увозит и привозит обратно, когда она ездит навещать родных на ферме.
В тоне миссис Уинрой мельком прозвучало что-то пародийное; правда, едва ли злое, скорее насмешливо-высокомерное.
Автомобиль остановился перед домом. Дверца открылась и закрылась (с дребезжащим лязгом), после чего мужской голос сказал: «Ну, пока, Руфь, береги себя», после чего постукивание поршня в изношенном цилиндре возобновилось и автомобиль уехал.