Криминальная любовь - стр. 20

– Царевна, может ты скажешь мне, у Майи-пчелки есть кто?

Я проглотила яичницу и посмотрела на Макса.

Его выразительное лицо застыло в предвкушающей улыбке.

Что мне сказать в ответ? Я ведь и сама толком не знала, есть ли кто у Майи. Но сегодняшний разговор по телефону, случайным свидетелем которого я стала, оставил в моей душе неприятный осадок.

Переживала я за подругу, что таить.

– А почему бы тебе самому у неё не спросить? – ответила я.

– Так я спрашивал, но она толком ничего не сказала, – Макс почесал щетинистую щеку. – Ну? Есть или нет?

– Не знаю, – я продолжила есть.

– Да прям не знаешь. Она же твоя подруга. А подруги всё-всё друг про друга знают, – не унимался Макс.

– А ты что, влюбился что ли? – раздался сбоку от меня насмешливый голос Калаша.

Теперь он, откинувшись на спинку дивана, выглядел куда более расслабленным, чем в комнате, в которой я спала.

Мне даже показалось, что его губы почти улыбались.

Я, вдруг, ощутила любопытство. А как выглядел Калаш, когда искренне улыбался? Ведь говорят же, что улыбка преображает человека. Не то чтобы он нуждался в этом, но, все же, мне было интересно увидеть его таким.

– Еще спрашиваешь! – в отличие от Калаша, Максу не составляло труда улыбаться.

Теперь на его лице играла немного сумасшедшая, но не лишенная своего очарования, улыбка.

– В такую девушку, да не влюбиться! Лицо, волосы, фигурка! Куколка просто! Скрывать не собираюсь, я влюбился! – высокопарно продолжал Макс.

– Да ты каждые две недели в кого-то да влюбляешься, – впервые за это время нарушил молчание Захар.

– Ты что, осуждаешь меня? – густые брови Макса поползли наверх.

– Я просто озвучиваю свои наблюдения. Каждые две недели у тебя случается влюбленность, если посчитать последний год, то это у тебя будет 25 влюбленность, – ответил Башка.

– 25! – Макс подпрыгнул на месте и с грохотом сел. – Юбилейный! Это – судьба!

– Это – играй гормон, – голосом циника высказал свое мнение Калаш. – Держи свою влюбленность крепко в штанах.

– Обижаешь. Я может, на полном серьезе, – Макс выразительно глянул на Калаша.

– Посмотрим, каким будет твое на полном серьезе месяца через два, – Калаш подтянул к себе помидорку и закинул в рот.

– Два месяца?! – глаза Макса округлились от ужаса. – Ты смерти моей хочешь?

– «Не везет мне в смерти – повезет в любви», – почти пропел Калаш.

Я удивленно глянула на него.

Вот так Калаш!

– Ладно, Василиса, собирайся. Ехать пора, – поймав мой взгляд, привычно строгим тоном приказал он.

Я ощущала давящее беспокойство, когда, покинув машину, пошла прямиком к детскому садику, в котором были мои сестры.

Пятнадцать минут назад я позвонила одной из воспитательниц (благо, номера сотрудниц садика были записаны в моем телефоне, потому как нередко я сама отводила-забирала сестер) и сообщила, что заберу Таню с Аней сегодня пораньше.

Звонок я делала, когда наша машина уже припарковалась возле детского сада. Всё это было необходимыми мерами безопасности. Как сказал Калаш – ход на опережение, чтобы обезопасить сестер от появления Ганса.

А теперь я шла за Аней с Таней со смешанными чувствами. Страх, что мне не отдадут моих сестер, покусывал мне сердце. Не знаю, откуда он взялся, но теперь, после этой страшной ночи, я очень боялась потерять самых близких людей – маму и сестер.