Крик журавлей в тумане - стр. 60
– И нам с вами теплее, – улыбнулась Надя, – не случайно, видно, нас судьба в одной коммуналке свела.
Женщины замолчали. Надя думала о Мише. Что-то встревожило ее в разговоре с сыном, и она никак не могла понять, что именно.
Время промчалось так быстро, что она не успела привыкнуть к тому, что у нее есть взрослый сын. Широкоплечий, на голову выше ее, он отличался от сестры и родителей черными волосами, размашистыми чертами лица и удлиненным овалом лица. Однако вопросов по этому поводу никто не задавал, принимая несхожесть за «прорастание» корней далеких предков Ивановых. Так привыкла считать и Надя, потому что чисто внешне Мишка ничем не напоминал Зотова. И тут вдруг такое заявление.
«Неужели, – думала она, разрезая сочную луковицу, – неужели зов крови окажется сильнее всего того воспитания, которое дала я сыну? Столько раз беседовала с ним, заставляла его добрые книжки читать, учила любить людей, быть честным и справедливым. И все для того, чтобы однажды он начал кого-то там гонять, превращаясь в палача Зотова? Если это случится, я не переживу».
Из глаз ее потекли невольные слезы.
– Ой, расплакалась, – всплеснула руками Клавдия Ивановна, – я тоже всегда плачу, когда лук режу. Ты ножичек сполосни холодной водичкой, сразу легче станет.
Надя направилась к раковине, а Клавдия Ивановна подошла к окну.
– Вон Мишаня ваш пошел, – сказала она, глядя на улицу, – совсем взрослый уже. А все повадки у него от Алексей Петровича. Только ростом он повыше. Тоже милиционером будет?
– Собирается, – вздохнула Надя, – или военным. Не решил еще.
– Ну и хорошо. На такой должности хорошие люди нужны, – Клавдия Ивановна одобрила Мишкины планы, не догадываясь, какой стопудовый камень сняла при этом с души его матери.
«Действительно, – обрадовалась Надя, возвращаясь к прерванным размышлениям, – ведь Алексей с Мишкой – не разлей вода, так и ходят друг за другом, как привязанные. И всегда у них куча дел: то на рыбалку вдвоем улизнут, то примутся старый мотоцикл ремонтировать, который уже давно выбросить пора, потому как он все-равно на каждом километре ломается, то строить на даче что-нибудь возьмутся. Одним словом, всегда они при деле, и не случайно Мишка о милиции заговорил. Наверняка Алексей его уже обработал, направил, так сказать, на путь истинный. Но поговорить с ним все равно надо». Повеселев, Надя выкинула из головы тревожные мысли о Зотове и заторопилась с ужином.
Алексей пришел с работы поздно. Дети уже спали. Пока он умывался, Надя накрывала ужин.
– Дети уже спят? – спросил он, садясь за стол.
– Конечно. Завтра первое сентября. Им вставать рано. Привыкли за лето спать вволю, не знаю, как они завтра проснутся с утра пораньше. Я с тобой поговорить хочу о Мишке, – сказала она, встав у окна по другую сторону стола.
– А что Мишка, натворил чего?
– Он после школы в военное училище надумал идти или, еще хуже, в милицию.
– Да ну, – обрадовался Алексей, – вот порадовал сынок. По моим стопам пойдет. А ты чего говорить собралась? Возраженья есть?
– Есть. Сам знаешь, не очень я милицию и все с нею связанное люблю.
– Надюш, мы уже много говорили на эту тему. Хватит уж, не береди старые раны. Народ наш, партия осудили культ личности Сталина, а ты все перебираешь старое.
– Да нет, я не про это, просто боюсь, как бы Мишка палачом не стал, не навредил людям.