Крик журавлей в тумане - стр. 59
– Можно подумать, что она тебя услышит. Она на кухне. Иди туда и жалуйся. «Пусть всегда будет мама, пусть всегда будет небо»… – невозмутимо продолжил он свое пение.
– Все слова перепутал, – фыркнула Таня и пошла на кухню.
– Катись, катись. «Пусть всегда буду я»…
На кухне пахло чем-то вкусным. Мама готовила ужин.
– Ты чего, Танюша, кто тебя обидел? – встрепенулась она, увидев обиженное лицо дочери.
– Мишка не дает мне стих сочинять.
– Стих сочинять? – удивилась Надя. – А ты разве стихи умеешь сочинять?
– Да. Вот послушай. «Мы приходим каждый раз, каждый год в свой новый класс. Все нам в классе интересно, все науки нам известны…»
– А дальше?
– А дальше Мишка не дает сочинить, – грустно вздохнула Таня. – А я обещала. Меня Заноза встретила и попросила стих к завтрашней торжественной линейке написать, в честь первого сентября. А Мишка мне думать не дает. Орет песню про солнечный круг, да еще слова перевирает.
– Ну ладно, – улыбнувшись, мама поцеловала Таню в щечку, – пойдем, скажем Мишке, чтобы он перестал тебе мешать. Только твою учительницу зовут Анной Викторовной, а не Занозой.
Они пошли в комнату.
– Миша, не мешай Танюше, ей надо стихотворение сочинить в честь первого сентября, – строго сказала она, входя в комнату. – Ты портфель приготовил к завтрашнему дню?
– А что там складывать? Пару тетрадок бросил. Завтра ж еще уроки будут не настоящие.
– А какие же? Игрушечные? Ты расписание списал?
– Завтра у Галки спишу. Она у нас отличница, у нее всегда все записано. У нее весь класс списывает.
– Беда мне с тобой, – вздохнула Надежда, – выпускной класс, надо заниматься, а ты ко всему относишься несерьезно. Так в институт не поступишь.
– А я и не собираюсь. Не нужны мне ваши институты, я в военку пойду или в милицию. Стиляг гонять буду.
– А стилягов уже нету, – вклинилась Танька.
– Мя-мя-мя, – передразнил ее Мишка. – Ну, не стиляг, так панков. Кто-нибудь все-равно найдется.
– А для этого что, разве учиться не надо? – продолжила разговор Надя.
– Чего надо – выучу, – надувшись, буркнул Мишка.
– Вот отец придет, я ему все расскажу. Пусть сам с тобой разговаривает, – пригрозила Надя. – Тебе букет на завтра нужен? С цветами, наверное, пойдешь?
– Еще чего не хватало! Что я маленький, что ли, с вениками по городу таскаться. Без цветов пойду.
– Запомни, веники существуют для того, чтобы полы подметать, а цветы для красоты. Совсем ты от рук отбился.
– Мам, я прибьюсь, – пообещал ей Мишка, вскакивая с дивана. – Можно я на баскет пойду, у нас сегодня тренировка.
– Иди. Танюшка без тебя, может, хоть стихотворение свое досочиняет.
– Ага, – обрадовался Мишка, взял мяч и дурашливо поклонился Таньке, дернув ее за косу: – Есть поэт в семье у нас, он тра-та-та в каждый класс, он не Пушкин тру-ля-ля, у него в мозгах фигня.
– Дурак, у тебя у самого везде фигня, – Танька побежала за братом, но тот, хлопая дверью, уже выскочил в подъезд.
Таня вернулась в комнату и сосредоточилась над листом бумаги.
– Какие у тебя, Надя, дети хорошие, – сказала Наде на кухне соседка Клавдия Ивановна.
– Не жалуюсь, только шума от них много. Мешают вам, наверное.
– Нет, нет, что ты, Наденька. Мне, старухе, рядом с вами жить веселее. Своих-то внуков Господь не дал. Сыночек мой совсем молодым на фронте погиб, одна осталась. Вот и греюсь вашим теплом.