Криасморский договор. Сделка с вечностью - стр. 51
Феш оказался не готов к приему такого количества гостей. Ни мебели, ни постелей, ни припасов. Постояльцы тащили к Толлам все, что удалось спасти, и обустраивались, как могли, понимая, что вернуться в родные жилища смогут еще не скоро. Рошана нар Толл оказывала гостеприимство всем, превратив кров в способ достижения власти. Фештану ее амбиции в сложившихся обстоятельствах казались неуместными – пока что он просто пытался восстановить сообщение между городом и окрестностями.
Он спускался на нижний этаж, аккуратно придерживая подсвечник – свечей не хватало, и приходилось экономить каждый огарок. Тертия застать бодрствующим не удалось: магус спал почти все время, накачанный обезболивающими отварами. Остальные магусы лишь разводили руками, но сходились в одном: их глава выжил чудом, глаза ему выжгло подчистую, и остаток жизни магусу суждено провести во тьме.
В общем зале накрывали столы для позднего ужина. Парадное помещение превратили в смесь лазарета и полевой кухни: в камине грели воду, на протянутых веревках сушили тряпки и бинты. В воздухе витали запахи похлебки, снадобий и гари. Оживленный говор заглушали стоны раненых. Феш взмахом руки привлек внимание сновавшей между лежанок Айши и кивнул в сторону двери, что вела в малый зал:
– Мы собираемся. Подходи.
Айша наспех вытерла руки полотенцем и последовала за хозяином.
– Они собрались сжигать трупы на площади перед дворцом, – шепнула она ему на ухо. – Не успевают отвозить всех за стены.
– Лучше так, чем гниль и болезни.
Феш распахнул двери и пропустил Айшу вперед. Ожидавшие их советники поднялись, чтобы поприветствовать вошедших. Феш замер в дверях.
– Совсем дети…
Половина новых советников еще даже не начали седеть. Мальчишки и девицы – темноволосые, большеглазые, напуганные внезапно свалившейся ответственностью.
Феш поманил Айшу к себе.
– Это Шано Оддэ, а не ясли, – прошипел он. – Какие решения они могут принять, если сами не понимают, кем стали?
– Мы прекрасно понимаем, – юный ваграниец, облаченный в цвета Дома Чешон, шагнул ему навстречу. – Да, мы еще дети, особенно по вагранийским меркам. Но мы – дети Шано. Кого-то из нас готовили к будущим заседаниям, кто-то не мог и рассчитывать править. Но каждый из тех, кто сейчас предстали перед вами, оказался здесь лишь потому, что иного решения нет. Мы благодарны Шано Толлу и другим советникам за доверие и кров. Мы понимаем, что спроса с нас немного. И мы прекрасно понимаем, что вы рассчитывали не на такую помощь. И все же хочу уверить: всем нам, – юный Чешон обвел рукой молодняк, – всем нам пришлось очень быстро повзрослеть. Мы быстро учимся и очень хотим помочь.
Фештан пристально глядел на юношу, скрестив руки на груди.
– Ты Гавиш нар Чешон? – спросил он, шагнув к нему.
– Да. Единственный сын своего отца. Родители погибли при обрушении Валг дун Шано.
Феш взглянул на старших советников, встретился глазами с Айшой и матерью. А затем протянул Гавишу руку.
– Добро пожаловать в Шано Оддэ, Гавиш нар Чешон, – он посмотрел на остальных. – Мы рады видеть всех вас в совете. Жаль, что всем вам придется взвалить на свои плечи такой груз столь рано, но отныне будущее наших земель зависит от вас.
Из шеренги юнцов выступила черноволосая девушка – худая и гибкая, как ивовая ветвь.
– Мы не подведем, – заявила она. – Эшелла ан Хавшор. Я осталась последней из прямых потомков.