Крест, орел и полумесяц. Обманчивый рай - стр. 40

Очень скоро слухи об успехах Константина Палеолога достигли и Рима. Папа Евгений вновь призвал всех христиан объединиться против неверных и даже попытался организовать новый крестовый поход, однако в памяти европейцев трагедия под Варной была еще слишком свежа и интереса к новому предприятию никто так и не проявил.

И все-таки триумф Константина в Греции был одобрен далеко не всеми. Венецианцы, почувствовавшие серьезную угрозу своим торговым интересам, потребовали от царевича немедленно остановить боевые действия. В случае отказа республика Святого Марка грозила разорвать дипломатические отношения с Мореей и Константинополем. Однако Константин оставил все эти угрозы без ответа, чем привел венецианских послов в еще большее бешенство.

Назревающий конфликт мог зайти очень далеко. В конце концов, за его разрешение пришлось взяться мне. Используя все свои связи при венецианском дворе, я добился приезда в Мистру герцога Антонио Диедо, который являлся личным представителем дожа[15]. Когда мы остались наедине, он начал говорить напрямик:

– Между Венецией и Константинополем слишком много противоречий. И разрешить их в короткие сроки будет очень сложно. Но правитель Венеции не желает враждовать ни с императором ромеев, ни с его братом и хочет поскорее укрепить связь между нашими державами.

– Видит бог, – сказал я, – мы все желаем того же. Но каким образом это можно сделать?

Итальянец с недоверием покосился на Алексея, моего секретаря, а затем произнес:

– Нам хорошо известно, что правитель Мореи Константин Палеолог не так давно потерял супругу. Это трагическое происшествие… Однако царевич еще достаточно молод, и быть может, в новом браке он найдет утешение, которого ему так не доставало все эти годы?

Венецианец замолчал, пристально глядя на меня.

– Полагаю, у вас даже есть подходящая кандидатура? – спросил я.

– Верно, – учтиво улыбаясь, отозвался посол. – У нашего правителя Франческо Фоскари имеется дочь. Она умна, красива и образованна, а кроме всего прочего, за ней числится солидное приданое. Думаю, она составит прекрасную пару вашему господину.

Я быстро понял, что это предложение из разряда тех, от которых нельзя так просто отказаться. Венецианский дож не примет отказа и, несомненно, найдет, как отомстить.

– Если ответ будет положительным, – заметив мои сомнения, поспешил добавить Диедо, – нам удастся уладить многие противоречия, ведь экономические и торговые связи сплачивают гораздо слабее, нежели семейные узы.

– В эти непростые времена мы будем рады видеть Венецию в числе своих союзников, – ответил я, чтобы мой ответ нельзя было трактовать ни как согласие, ни как отказ.

Выпроводив венецианского посланника и устало опустившись на стул, я взглянул на своего секретаря.

– Что скажешь? Как тебе его предложение?

– Весьма своевременно, – сказал Алексей, оторвавшись от бумаг. – Союз с Венецией заметно укрепит наши позиции на Балканах.

– Это верно, – вздохнул я. – Но не забывай: венецианцы не так глупы, каждый их шаг хорошо продуман. И мне вполне ясно, чего они добиваются этим браком.

Алексей посмотрел на меня вопросительным взглядом.

– Наш император Иоанн тяжело болен, – с грустью сказал я. – Это ни для кого не секрет. Неизвестно, как долго проживет василевс, но уже сейчас все вельможи и сановники, словно коршуны, слетаются в Константинополь, чтобы вовремя ухватить свой кусок. Все они ждут, что Иоанн назовет имя преемника. Феодор, Константин, Димитрий и Фома – каждый из братьев надеется взойти на трон, пусть и не говорит об этом открыто. Но лишь один будет править, и если император скончается до того, как с его уст слетит имя наследника, тогда престол займет сильнейший. А тот, кто окажется подле него, получит все возможные блага.