Крест и корона - стр. 24
– Ты обещала, – сказала она. – Ты обещала ей, что никому не раскроешь ее тайну.
Я напряглась.
– Кого ты имеешь в виду?
Черные глаза матери сверкнули.
– Ты прекрасно знаешь кого, Хуана. Era una promesa sagrada.[12]
Теперь уже я покачала головой.
– Нет, мама, нет. Ты не могла об этом знать. Тебя там не было. Ты ведь к тому времени уже умерла!
Произнеся эти слова, я словно рассеяла чары и прогнала мать, потому что она исчезла в толпе, а вместо нее появился сэр Уильям Кингстон.
– Я не хочу возвращаться в Тауэр, – сказала я.
– И не надо.
Неожиданно чьи-то руки забросили меня на вершину небольшой груды веток, из центра которой торчал столб. Меня привязали к нему за талию грубой веревкой, и вскоре оранжевые языки пламени принялись лизать ветки у меня под ногами. Вокруг галдела глумящаяся толпа: зеваки радовались моей смерти, как радовались смерти Маргарет.
Я попыталась разорвать веревки, но это оказалось мне не по силам. Дым столбом поднимался вокруг. Еще несколько мгновений – и начнется мучительная агония.
– Помоги мне, Господи! – воскликнула я. – Молю Тебя – прости меня, пошли мне спасение!
Дым рассеялся. И тут сверху соскользнула фигура – красавец в серебряном рыцарском нагруднике. Фарфоровая кожа, голубые глаза и золотой нимб на кудрявых светлых волосах. Пораженная, я поняла, что знаю его. Это же архангел Гавриил, посланник Божий, спустился с небес, чтобы спасти меня.
– Ты не почувствуешь боли, – сказал он.
Вокруг меня плясали языки пламени. Мои руки, ноги, даже волосы были охвачены огнем, но я действительно не чувствовала боли. Я испытала такое облегчение, что даже засмеялась от радости. Я понимала, что неуместно веселиться в присутствии самого могущественного из архангелов, но сам Гавриил тоже смеялся. Веревки, связывавшие меня, опали, и я воспарила вверх. Мы начали кружиться вместе, мы танцевали в небесах.
И тут я почувствовала прикосновение чьих-то рук. Кто-то невидимый тряс меня за плечо.
Светящиеся голубые небеса, в которых я танцевала, начали темнеть, архангел Гавриил задрожал.
– Нет! – закричала я. Но все рассыпалось, словно корабль, налетевший на скалы. Архангел оставил меня, лишь напоследок блеснул его золотой нимб.
Тут я проснулась и в ужасе отпрянула от склонившейся надо мной женщины. Ее лицо было настолько же некрасивым и заурядным, насколько прекрасным и нездешним выглядело лицо Гавриила. Незнакомка смерила меня исподлобья взглядом: глаза у нее сидели глубоко под густыми бровями, как у злобного демона.
– Не бейте меня. – До чего же хрипло прозвучал мой голос. А ноги и руки ослабели и налились тяжестью.
– Я вовсе не собиралась вас бить, – возразила незнакомка. – Просто пыталась разбудить. Слишком много времени прошло. Вы должны хоть немного поесть.
Отдельные фрагменты воспоминаний медленно сложились в единое целое. Я присутствовала на Смитфилде, где видела, как сжигали Маргарет; мой отец пытался облегчить ее участь и был ранен, после чего его увезли. А потом меня вместе с Джеффри Сковиллом – вот не повезло бедняге – арестовали и посадили в лондонский Тауэр. Похоже, я долго спала, а потом меня разбудила незнакомка. Вырвавшись из объятий сна, я поняла, что никакой она не злобный демон, а самая обычная – хотя и облаченная в богатое парчовое одеяние с изящным французским капюшоном – женщина средних лет.