Крепостная - стр. 13

В шкафу я нашла опахало!!! Два веера, соединенные из двух полукружий в круг, были привязаны к хорошо ошкуренному и, наверное, даже пропитанному маслом древку.

«Клеопатра недоделанная. Может, тебе еще пару мулатов тут поставить?», – подумала я и вернулась к кровати. Домна лежала на спине, ровно подправив одеяло под мышки. Руки ее, словно у покойницы, лежали вдоль тела.

Я поняла, что сидя этот процесс привести в жизнь не удастся, и встала. Мух не было, но я начала тихонько обдувать ее, надеясь, что так это и должно выглядеть.

– Ты меня ветром сим угробить решила? Простужить? – не открывая глаз, прошипела «царица Савская».

– Простудить…– поправила я, но тут же опомнилась, вспомнив о спине. – Нет, барыня, тут комарик пролетал…

Та хмыкнула, поджала мясистые губы и замолчала. Я стояла, как часовой у Мавзолея, надеясь, что муха наконец, прилетит и моя служба не пройдет даром.

От скуки я рассматривала стены, затянутые в обои с цветочным принтом. Цветочки пропечатаны были плохо, но я подумала, что они могли выгореть. Когда взгляд снова упал на тяжелые зеленые шторы, поняла, что солнце здесь – нечастый гость.

Домна захрапела, но первое время просыпалась от своих горловых рулад. Через полчаса она храпела уже размеренно. Я сделала несколько шагов на цыпочках, проверяя, не скрипит ли пол. К уважению мастера, строившего этот теремок, пол здесь был собран на совесть, и я подозревала, что хожу не по доскам, а по здоровенным плахам. Из таких был пол в доме бабушки.

Сделав шаг к секретеру, я замерла и посмотрела на Домну. Та спала как младенец. Видимо, все дело в этих чертовых снотворных перепелах, что свалили меня в сон, не дав убрать все за собой вчера вечером.

Не отрывая глаз от «домомучительницы» я кралась к секретеру, где на откинутой крышке лежала огромная, как в сказках, книга.

Здесь же были и чернильница, и перо. Я и сама начинала писать в школе пером, но оно было более современным. Мне вдруг захотелось попробовать написать что-то этим, лежащим на аккуратно свернутой в несколько раз серой тонкой бумаге. Видимо, ее использовали в роли промокашки.

Буквы в книге были похожи на вязь. Яти и сочетания букв бросались в глаза, но прочесть текст было возможно. Я кинула взгляд на Домну, проверила, не прилетела ли муха, из-за которой на моей спине могут подрихтовать свежих полос, и уставилась в книгу.

Из вычитанного я узнала, что деревня Зайцево на май месяц включает в себя триста душ крестьян, из которых почти сотня – малолетние дети. В деревне Курниково на почти четыреста душ детей всего тридцать, зато девок на выданье более ста.

Домна глубоко вдохнула, и я бросилась на пост, замахнувшись опахалом. Мух не появилось, но сон супостатки был беспокойным, видимо, от количества съеденного. И я решила больше не рисковать. Будет еще время до отмены крепостного права. Если я все правильно поняла и нахожусь именно там, где думаю.

За следующую неделю я вникла в обязанности, вызнала у болтливой Глаши о хозяевах и о месте, где оказалась. Кое-что слышала от местного люда, а кое-что увидела сама в газетах, кои Осип Германович любил читать и перечитывать снова. Из чего я сделала выводы, что с прессой здесь не шибко хорошо. Географию, а тем более географию дореволюционную, я не знала.