Красное каление. Том третий. Час Волкодава - стр. 11

-Молись, с-сука! Последняя минута твоя!.. Кто такой?!!  Где твой хозяин, Киселев где?!

Тот вытаращил белесые глаза, замотал головой, прохрипел:

-Нету!.. Нету… здесь никакого… Киселева! Сдох… Убит твой Киселев… давно…

-Как это… убит? – Григорий, едва переведя дух,  внимательно всмотрелся в раскрасневшееся широкое лицо беглеца, -а… кого ж ты… стережешь-то?

Тот усмехнулся в мокрые усы, поднялся, сел,   его круглые глаза живо блеснули:

-Это ты, товарищ… ге-пе-ушник,  стережешь… меня в данный момент. А я…

Он дернул плечом, опустил голову, сказал сухо:

-Ладно, слово офицера. Твоя взяла! Веди обратно! Пришел ты… зачем? А впрочем…

Когда он сел снова на свое место, прислонившись к дереву, коротко спросил:

-Который теперь час? На свои котлы не могу я… дотянуться.

-Без четверти пять… утра. Как урка выражаешься..,  а еще офицер.

Он поднял широкий подбородок, вздохнул глубоко, устало прикрыл глаза, его темное щербатое лицо вдруг расплылось в скупой улыбке:

-А я и есть урка. А теперь… Все! А как же все… Прекрасно начиналось! А? В Семеновском полку служил! Блестящие молодые офицеры… Дамы с милыми и такими манящими улыбками… Вечера… Беседки на прудах… Интриги, интриги…  А потом… Эта проклятая война. С Баратовым ходил… А потом – Даешь Учредительное собрание! Ур-ра!! Свобода!!! И вот – пес, лакей! «Где твой хозяин»! Да я самого… Думенко! Гнал через Маныч! Да я… Буденного… Я…

-Хорош трепаться! – грубо перебил густо покрасневший Григорий, -дело говори, коли еще пожить охота.

-А жить-то мне, товарищ Эн-Ка-Вэ-Дэ…, как раз и неохота. Совсем. Ни капельки. Все! – он повернул спокойное лицо, посерьезнел, – он ровно в пять появится. Будет через мостик идти. Там оглобля поперек лежит, это знак, убрать надо, а то вспугнешь.

-Один?

-Один, от крали своей. Он еще… крикнет слово парольное…

-Какое слово?

-Спросит: Распекай! На месте? Это я… Распекай. Да! Не представился, прошу прощения, это ведь было несколько… неудобно-с, -он совсем по-штабному, даже  как-то картинно склонил голову:

-Штабс-капитан его Величества Семеновского полка Распекаев! Прошу лю…

-Дальше!

-А я должен ответить: -На месте, да замерз как собака! И тогда он пройдет дальше… К нам то есть.

-Понятно, – Григорий поднялся, тревожно всматриваясь через ручей, там опять затявкала собачонка, -так а… кого ждем-то? Киселева?

-Ну… какого Киселева? – уже громче вскрикнул Распекаев, – его уже года три, как ваши же и застрелили. В Астрахани!

-У нас он пока проходит, как живой и здоровый. Это точно?

-Совершенно точно, сам его и закапывал. Вот этими, -он хотел поднять стянутые за спиной кисти, повел плечами и криво усмехнулся, -руками. Ну, а теперь отрядом заправляет такой… Сеня Романцов. В германскую урядником служил. Оглоблю ты… убери. Вспугнешь.

-Ваша банда за последние три года столько… нашкодила! – Григорий, скоро вернувшись от мостка,  последнее слово выдавил с нескрываемой злобой и отвернулся.

-За все держать ответ перед Господом…

-Ну… вы сперва тут за все ответите… Милиционера на днях, на стойбище калмыка Басана – Романцов повесил?

-Так точно.

-Ладно, по тебе разговор особый будет. Попробую чем-то помочь, ежели што… Но и ты…

-А не надо мне милостей от твоей Совдепии, начальник. Устал я, хватит. Весь в человеческой крови, как палач… Никто и нигде меня не ждет… уже. Я помогу. Мне самому этот… урядник… Револьвер дашь? С одним патроном? Потом?