Красная жатва и другие истории - стр. 47
– Он самый, – подтвердил я. – Что это вы все на свободе разгуливаете?
– Сам ничего не понимаю. Кто-то подложил под пол камеры взрывчатку, и я провалился в дыру вместе со всеми. Несколько человек взяли легавых на себя, а остальные, и я с ними, пустились наутек. Потом мы разбежались в разные стороны, и я решил податься в горы. А сам я тут ни при чем. Когда рвануло, все побежали, а я что, хуже?
– Сегодня вечером взяли Сиплого, – сообщил я ему.
– Черт! Ну, тогда все понятно. Нунен мог бы догадаться, что в нашем городе этого клиента ему под замком не удержать.
Мы по-прежнему топтались в переулке, на том самом месте, где остановился Максвейн.
– А знаешь, за что его взяли? – спросил я.
– Как не знать. За то, что он Тима убил.
– Сказать, кто убил Тима?
– Как кто? Он и убил.
– Не он, а ты.
– Я?! Ты что, спятил?
– Учти, у меня в левой руке пистолет, – предупредил я.
– Постой, Тим же сам сказал этой шлюхе, что его Сиплый прикончил. Что с тобой, друг?
– Он не сказал «Сиплый». Максом называют Тейлера только женщины, а мужчины – никогда. Тим сказал «Макс…» и умер, не договорив до конца «Максвейн». Не забудь, пожалуйста, про пистолет.
– Зачем же мне было его убивать, подумай сам? Другое дело Сиплый, ведь Тим приударил за его…
– Сам не знаю пока зачем, – признался я. – Но смотри: с женой ты разошелся, а Тим был ходок, верно? Может, в этом дело. Надо будет все это как следует обмозговать. Тебя же я заподозрил потому, что ты ни разу не пытался выпросить у Мертл еще денег.
– Выбрось ты эту историю из головы! – взмолился Максвейн. – Сам знаешь, что все это чушь. Зачем же я, спрашивается, разгуливал у всех на виду? Придумал бы себе алиби, как Сиплый, – и все дела.
– А затем, что тогда ты сам еще был полицейским. В том, что ты ходил вечером по парку, не было ничего подозрительного, согласись?
– Перестань! Сам же видишь, что у тебя концы с концами не сходятся. Ерунда все это. Брось…
– Пусть даже ерунда, – сказал я, – но Нунену, когда мы вернемся, я об этом обязательно расскажу. Представляю, в каком он бешенстве оттого, что упустил Сиплого. Моя догадка его немного отвлечет.
Максвейн плюхнулся на колени прямо в грязь и закричал:
– Нет! Только не это! Ведь он убьет меня собственными руками.
– Встань и прекрати вопить! – зарычал я. – Рассказывай лучше, как было дело.
– Убьет собственными руками, – продолжал скулить он.
– Приди в себя. Не будешь говорить ты, заговорю я, учти. А если скажешь правду, я сделаю для тебя все, что смогу.
– А что ты можешь? – упавшим голосом спросил он. – И где гарантия, что ты действительно постараешься мне помочь?
Тут я решил рискнуть и выдал ему маленький секрет:
– Ты сам говорил, что догадываешься, зачем я приехал в Бесвилл. А значит, должен понимать, что моя задача – столкнуть лбами Нунена и Сиплого. Поэтому мне выгодно, чтобы Нунен считал Сиплого убийцей Тима. Не поможешь ты, поможет Нунен.
– Выходит, ты ему ничего не скажешь? – оживился он. – Обещаешь?
– Ничего я тебе не обещаю. С какой стати? Ты у меня и так в руках. Не сознаешься мне, придется иметь дело с Нуненом. И поторопись. Всю ночь я с тобой тут стоять не намерен.
Максвейн предпочел иметь дело со мной.
– Что тебе известно, а что нет, не знаю, – начал он, – но ты был прав, моя жена спуталась с Тимом. С этого наш с ней разлад и начался. Можешь кого хочешь спросить – я был хорошим мужем. Ни в чем ей не отказывал, хотя с ее запросами мне иногда туго приходилось. Ничего не поделаешь, такой уж я человек. Поставь я себя с ней по-другому, мы бы гораздо богаче жили. В общем, удерживать я ее не стал, дал ей развод – думал, Тим действительно хочет на ней жениться.