Красная жатва и другие истории - стр. 46

Наконец Нунену надоело возиться с арестованным, и он отправил его «на крышу» – тюрьма находилась на последнем этаже. Я закурил сигару Нунена и изучил подробные показания, взятые у больной Мертл. Ничего для себя нового из них не извлек.

Нунен стал зазывать меня к себе домой ужинать, но я, хоть и с трудом, отговорился, притворившись, что раненая и уже перебинтованная рука сильно болит. На самом же деле рана была пустячной.

Пока мы с ним препирались, двое в штатском ввели краснолицего, того, в которого попала предназначенная для Сиплого пуля. Оказалось, что он отделался перебитым ребром и, пока мы выясняли отношения, незаметно скрылся через черный ход. Люди Нунена задержали его у врача. Добиться от краснолицего толку Нунену тоже не удалось, и он был отправлен в больницу.

– На Сиплого навела меня Дина Брэнд, – сказал я, вставая. – Поэтому я и просил, чтобы ее с Рольфом оставили в покое.

Нунен вскочил и в пятый или шестой раз за последние два часа стиснул мне левую руку.

– Если хочешь сам с ней разобраться, я мешать не буду, – заверил он меня. – Раз она выдала нам этого ублюдка, передай, что я к ее услугам.

Я обещал, что передам, и отправился в гостиницу, мечтая поскорей лечь в чистую, теплую постель. Но было уже почти восемь часов вечера, и желудок взывал к моей совести. Пришлось зайти в ресторан отеля.

Выйдя из ресторана в холл, я не смог отказать себе в удовольствии опуститься в глубокое кожаное кресло и выкурить сигару. Закурив, я разговорился с сидевшим рядом железнодорожным инспектором из Денвера, с которым у нас нашелся в Сент-Луисе общий знакомый. Вдруг с улицы послышались выстрелы.

Мы встали и подошли к двери. Нам обоим показалось, что стреляют в районе муниципалитета. Отвязавшись от инспектора, я бросился туда.

Я уже прошел большую часть пути, как вдруг увидел, что навстречу мне мчится на большой скорости машина, из которой гремят выстрелы.

Я попятился в переулок и вытащил пистолет. Машина поравнялась со мной. Свет уличного фонаря упал на водителя и пассажира, сидевшего справа. Шофера я видел впервые. Что же касается пассажира, то верхняя часть его лица скрывалась под надвинутой на глаза шляпой, а нижняя принадлежала Сиплому.

Переулок, куда я завернул, продолжался и по другую сторону улицы, и, как раз когда автомобиль Сиплого с ревом пронесся мимо, я разглядел в свете далекого фонаря маячившую в переулке мужскую фигуру. Фигура эта, крадучись, двигалась в моем направлении, перебегая от урны к урне и прижимаясь к стенам домов.

Сиплый сразу же вылетел у меня из головы, ибо я обратил внимание, что у крадущегося кривые ноги.

Мимо пролетела еще одна машина, битком набитая полицейскими, которые поливали свинцовым дождем автомобиль Сиплого.

Я перебежал через дорогу и углубился в переулок, где скрывался кривоногий.

«Если это действительно он, оружия у него быть не должно», – решил я и пошел прямо посередине грязной улочки, мучительно всматриваясь в темноту.

Переулок уже кончался, когда от одной неподвижной тени внезапно отделилась другая и послышались частые шаги человека, удиравшего от меня сломя голову.

– Стой! – завопил я, пустившись в погоню. – Стой, а то стрелять буду.

Максвейн пробежал еще несколько шагов, остановился и повернулся ко мне.

– А, это ты, – расстроился он, как будто имело значение, кто отведет его назад в тюрьму.