Красная жатва и другие истории - стр. 26
Мне ничего не оставалось, как с глубокомысленным видом заметить:
– Бывает.
В кабинете шефа мы встретили краснолицего полицейского Бидла, который накануне участвовал в налете на притон. Он с любопытством вытаращил на меня серые глаза, но вопросов про Кинг-стрит задавать не стал.
Бидл вызвал прокурора, молодого человека по имени Дарт, и только Олбери начал рассказывать все с самого начала Бидлу, Дарту и стенографистке, как в кабинет ввалился Нунен. Вид у него был такой, словно он едва продрал глаза.
– Ужасно рад тебя видеть, – сказал он, одной лапой хлопая меня по спине, а другой тиская мою руку. – Да, вчера ты чудом уцелел. Пока мы не вышибли дверь и не обнаружили, что притон пуст, я был уверен на все сто, что тебя порешили. Расскажи, как этим сукиным детям удалось уйти?
– Очень просто. Твои люди, несколько человек, вывели их через заднюю дверь, провели через дом и увезли в полицейской машине. Меня они забрали с собой, поэтому я и не смог тебя предупредить.
– Мои люди? – переспросил он, нисколько не удивившись. – Ну и ну! И как же они выглядели?
Я их описал.
– Шор и Риордан, – сказал Нунен. – Что ж, с этих станется. А это кто такой? – И он повел бычьей шеей в сторону Олбери.
Я вкратце рассказал ему всю историю, пока молодой человек диктовал свои показания.
– С Сиплым, выходит, я погорячился, – хмыкнул шеф. – Надо будет его поймать и извиниться. Так этого парня ты расколол? Отлично. Поздравляю и благодарю. – И он опять пожал мне руку. – Уезжаешь?
– Пока нет.
– Вот и отлично.
Я пообедал (а заодно и позавтракал), затем пошел постричься и побриться, дал в агентство телеграмму, попросив прислать в Берсвилл Дика Фоли и Микки Линехана, поднялся в номер переодеться и отправился к своему клиенту.
Старый Элихью, завернувшись в одеяло, сидел в кресле возле окна и грелся на солнышке. Он протянул мне розовую ладошку и поблагодарил за то, что я поймал убийцу его сына.
Я ответил то, что полагается отвечать в таких случаях, но расспрашивать, откуда он узнал, не стал.
– Вы заслужили деньги, которые получили вчера вечером, – сказал он.
– Чек вашего сына с лихвой возмещает все мои усилия.
– В таком случае мой чек считайте вознаграждением.
– Работникам «Континентал» запрещается принимать вознаграждения.
Его лицо стало наливаться краской.
– И что же, черт возьми…
– А вы не забыли, что ваши деньги должны были пойти на расследование преступлений и коррупции в Берс-вилле?
– Вздор! – фыркнул он. – Просто мы с вами вчера погорячились. Все отменяется.
– У меня ничего не отменяется.
На меня обрушился поток проклятий, после чего он заявил:
– Это мои деньги, и на всякую чепуху я их тратить не намерен. Не хотите взять чек в качестве вознаграждения – отдавайте его назад.
– Перестаньте кричать, – сказал я. – Никаких денег я вам не верну, а вот город, как мы и договорились, постараюсь очистить. Вы ведь этого сами хотели? Вот и получайте. Теперь вы знаете, что вашего сына убил юный Олбери, а вовсе не ваши дружки. А им стало известно, что Тейлер не был в сговоре с вами. Коль скоро вашего сына нет в живых, вы могли посулить им, что газетчики впредь не станут совать нос куда не следует. И в городе снова наступят мир и благодать. Я все это учел. А потому связал вас письменными обязательствами. И связаны вы по рукам и ногам. Чек заверен, не платить по нему вы не можете. Допустим, контракт был бы лучше официального письма, но, чтобы доказать это, вам придется обратиться в суд. Хотите – обращайтесь, но не думаю, чтобы такого рода реклама была вам на руку. А в рекламе вы недостатка иметь не будете, об этом я позабочусь. Шеф городской полиции толстяк Нунен попытался сегодня утром убить меня. Мне это не нравится. Я человек злопамятный и не успокоюсь, пока с ним не расквитаюсь. А пока я повеселюсь вволю. У меня есть десять тысяч ваших долларов, с их помощью я выверну наизнанку весь Берсвилл. Мои отчеты о проделанной работе вы будете получать исправно, не беспокойтесь. Надеюсь, они доставят вам удовольствие.