Кошка, которая улетела из Кабула - стр. 43
***
– Алекс, ты где? Ааалекс! АЛЕКС!
И я иду из своей комнаты на её зов.
Ким пьёт чай с подругами, а мне надоело слушать сплетни на дари, и поэтому я у себя в комнате читаю «Унесённых ветром».
– Алекс, дорогая, – Ким ставит чайную чашку на ковёр, – принеси мне сигарет.
– А где они?
– В магазине, милая. Сбегаешь?
– Эээ… но…
– Давай быстро! – Ким теряет терпение. – Ну ради меня! Ну тебе трудно, что ли? Иди!
Некоторое время я сижу на лестничной площадке и размышляю: моя flatmate отправила меня в магазин. Одну. Ох уж это афганское «авось».
Алекс, помоги. Алекс, принеси. Алекс, ну поехали со мной на шоппинг. Алекс, улыбайся, а то мои друзья спрашивают, что не так.
Ох и много у неё было друзей, я вам скажу. И за первую неделю все они перебывали у нас в гостях. Все, от торговца сухофруктами до парламентария, хотели посмотреть, что за диковинная иностранка поселилась у Ким. Количество друзей – именно друзей, а не подруг – меня поражало. Да, это были просто друзья, которые приходили просто попить чайку и поболтать, и относились они к ней со всем уважением, но их, чёрт возьми, были десятки. Тот момент, когда ты утром выходишь из комнаты, а на матрасе в прихожей спит очередной гость. Ве-ли-ко-леп-но!
Среди друзей был кандагарец по прозвищу Панда. Феноменальный лентяй, как большинство кандагарцев, он никогда не сидел прямо: либо приваливался к стене, либо обнимал подушку, да и вообще жил по принципу «вдруг война, а я устал». Ким и Панда дружили чуть ли ни с детства, но постоянно цапались.
– Осёл и сын осла! – кричала она. – Грязная псина, змея! Позор отца своего! Испортил мне настроение, мерзавец, будь ты проклят! – дальше шла ещё более цветистая брань, которую я тут привести не рискну.
– На себя посмотри! – рявкал Панда, и в комнате что-то летело на пол.
Однажды во время такой ссоры я вышла из квартиры, демонстративно хлопнув дверью. Ничего, думала я, гуляя по району под кабульским солнцем, сейчас испугаются и побегут искать.
Как же.
Я вернулась минут этак через сорок. Моего отсутствия даже не заметили.
***
Родной провинцией Ким был Бамиан – кто бы мог подумать, что там живут не только хазарейцы, но и кызылбаши, из числа которых Ким и происходила! Кызылбашей, этническую группу тюркского происхождения, переселил из Ирана в XVIII веке Ахмад-шах Дуррани118 и охотно брал их себе в телохранители; некоторые делали себе неплохую карьеру и дослуживались до военачальников. В Кабуле кызылбаши селились в кварталах Чандаволь и Мурад-Хане. В конце XIX века они пострадали от гонений Абдуррахман-хана119, который периодически притеснял национальные меньшинства,
и ещё в середине XX века имели репутацию людей образованных и вхожих во власть, хотя былую славу, конечно, они уже утратили. В наши дни их в Кабуле было мало, и надо было знать, где их найти, так что с востоковедческой точки зрения мне с Ким, конечно, очень повезло. Хотя она была необычна не только с этой точки зрения.
Ким училась на журналиста – правда, при мне она сходила в университет только дважды (одевшись скромно, не подкрасив глаза и захватив с собой платок) и работала стюардессой в той самой авиакомпании «Ариана» (после рейса в Мекку многочисленные друзья в шутку называли её «хаджи»)120. Её семья перебралась в Европу несколько лет назад. Ким и её сестра ждали получения виз, а тем временем должны были закончить учёбу и не позорить доброе имя; если же слухи о чём-то неподобающем до родителей всё-таки доходили, то к нам в гости приходил дядюшка с материнской стороны и проводил воспитательную беседу. Однажды он сказал, кивнув в мою сторону: