Коронация. Игра против всех - стр. 22

Я спешно натянул перчатку и взял проклятую брошку. Откуда эта гадость у Эль? Зачем она положила себе на грудь любовный приворот? Знала ли о свойствах украшения?

И что, Тхар побери, все это значит?

14. 14

Эль

Наутро мы отбыли из дворца. Я до последнего надеялась, что Лерианн захочет проводить, но мне вручили лишь записку, в которой он извинялся за свое отсутствие и желал приятного путешествия. Меня немного расстроило, что мы не увиделись, но должен же и принц отдыхать. Тем более, на него столько свалилось!

Пролетая в каррусе, который нес нас к Главному порталу над крышами столицы, я не скрывала грусти. Не могла не думать, что предстоят два месяца разлуки. Мысленно снова надолго прощалась с городом.

Среди моря крыш с голубой черепицей — Либертту недаром называют Небесным городом, все дома здесь чисто выбелены, а крыши крыты черепицей, произведенной из местной яркой глины, — я пыталась отыскать особняк, в котором родилась и выросла. Оттуда меня изгнали после гибели родителей — королева указом отобрала в казну все имущество маркиза Эверетского. Отыскать крышу родного дома среди моря однотипных мне не удалось, приметы стерлись из памяти. Несмотря на то что кровавая узурпаторша ответила за свои преступления, сердце по-прежнему кровоточило, когда я вспоминала маму и отца. Месть — плохое лекарство от горя, это я поняла на собственном опыте.

Впрочем, печалилась не только я. В салоне транспортной капсулы был только один довольный пассажир — моя дорогая тетушка. Привыкшая к тишине эльфийского леса, Илариэль вся светилась, возвращаясь в покой Каменистого Кряжа. Ну а кузины, как и я, притихли, недовольно поглядывая на просыпающийся город внизу. Слишком рано их разбудили, они ведь полночи веселились, каждые полчаса умоляя матушку дать им потанцевать еще чуточку. Легли под утро, а через пару часов бедняжек уже подняли и велели собираться. Иннобэль все пыталась уложить голову на плечо сестры и подремать, но Ниа каждый раз фыркала и возмущенно протестовала.

Главный портал столицы встретил нас привычной сутолокой, к счастью, мы были на особом положении. Рослые лакеи без задержек проводили нас к платформе, и через несколько минут, когда было разрешено открыть глаза (а их положено закрывать во время перемещений по пространственно-временным коридорам), мы оказались в крохотной портальной башенке на краю ближайшего к Каменистому Кряжу селения. Здесь нас уже встречал дядя Терианн. Отсюда он открыл портал прямо к дому, и через несколько минут все разбрелись по своим комнатам с намерением всласть отоспаться.

Я тоже собиралась прилечь, но когда вошла к себе, обнаружила, что желание подремать испарилось. На тумбочке возле кровати стояла резная деревянная шкатулка, в ней я хранила письма от Лерианна. Вытащив из-за корсажа утреннее послание, я присоединила записку к своим сокровищам. Обновив заклинание свежести на ставших любимыми эльфийских лотосах, я переоделась и занялась багажом. Затем отправилась навестить Мара, и вместе с ним совершила в лесу обход кормушек для животных.

Щеки щипал изрядный морозец, под подошвами сапожек хрустел снег, а плечо оттягивал тяжелый мешок с кормом для ланей и их новорожденного потомства, но я не замечала неудобств, стараясь как можно подробнее рассказать Мару о праздниках в Кальваре. От эльфа у меня нет секретов, потому я упомянула и о покушении на балу, и о загадочном самоубийстве канцлера. Мар качал головой и хмурился. Разумеется, эти новости не могли не напомнить ему о трагической гибели его дочери — моей матери — и зятя.