Копия - стр. 54
— Доброе утро! — Адам поспешил навстречу Саиду.
— И тебе, Ясин! Есть ли новости? — с надеждой спросил отец Алии.
— Нет, Саид. Мы все там же, откуда и начали, — понуро ответил Адам.
— Давай прокатимся, Ясин, — не предлагая, а приказывая, проговорил Саид.
Спорить с Аль-Наджахом не имело никакого смысла, и Адам сел рядом с Саидом на заднее сиденье огромного внедорожника, который тут же тронулся с места, явно направляясь в сторону пустыни Бларох.
— Ты веришь в судьбу, Ясин? — внезапно, после долгих минут молчания, нарушил тишину Саид.
— Не знаю, — уклончиво ответил Адам. — Я всегда считал, что твоя дочь была предназначена мне, но, как видишь, я ошибался.
— В свое время я тоже считал, что знаю свою судьбу наперед, Ясин, и заблуждался, полагая, что в силах переиграть ее. — Саид кинул задумчивый взгляд на сидевшего рядом Адама, в котором сейчас узнавал себя, молодого и потерявшего Джоанну. — Это невозможно, Ясин. Я хочу, чтобы ты это запомнил и принял свою судьбу, какой бы она ни оказалась.
— Куда мы едем, Саид? — Слова шейха казались странными и вызывали беспокойство.
— Скоро ты все узнаешь, Ясин. Скоро.
В салоне вновь повисло тягостное молчание. Откинувшись на спинку кресла, Саид перебирал в ладони четки и, глядя в окно, явно не замечал проносящихся мимо однообразных пейзажей.
Адам же был в корне не согласен со словами Саида, и молча принимать удары судьбы, даже не пытаясь повернуть ее в нужном ему направлении, он, конечно, не собирался. Вот только доказывать это Саиду, а тем более спорить с ним, было бесполезно.
Дорога становилась все хуже. Автомобиль то и дело бросало из стороны в сторону. Кондиционер внутри с трудом справлялся с раскаленным воздухом снаружи. Бездушная выжженная солнцем земля Дезирии все чаще сменялась за окном внедорожника смертоносными песками Блароха.
Когда вереница машин остановилась, чтобы водители могли сбавить давление в шинах, Адам догадался, что поедут они в самое сердце пустыни, но зачем, все еще не мог понять.
Дюна за дюной, бархан за барханом удалялись они от цивилизации. Любой другой давно бы уже сбился с пути, затерявшись в безжалостных песках Блароха, но люди Саида держали строгий курс, да и сами выглядели уверенно и бесстрашно, словно не бороздили смертельно опасную пустыню, а следовали вполне привычному для них маршруту.
Несколько часов рассекали внедорожники Саида жгучие пески Блароха, лишь изредка останавливаясь, чтобы не дать своим железным коням закипеть. Когда солнце встало в зените, они остановились в очередной раз, но уже не посреди бесплодной пустыни, а в небольшом поселении бедуинов, где возле крайнего шатра их поджидал старец, держа в руках упряжь с тремя верблюдами.
— Дальше — верхом, — только и сказал Саид и вышел из салона внедорожника.
Адам поспешил вслед за ним. Горячий, раскаленный воздух ударил ему в лицо, обжигая легкие после прохладного салона автомобиля. Но интерес подгонял его не отставать от Саида. Своим молчанием и тщательно продуманным продвижением к цели он сумел подогреть любопытство Адама.
Старик с недоверием окинул взглядом молодого эмира, но все же вывел навстречу одного из верблюдов.
— Вести к ней чужака — гиблое дело, — рявкнул он, обращаясь к Саиду.
— Не твое дело, Юсуф!
— Не мое, верно, — опустив голову, проворчал старик. — Верблюдов жалко: зазря по пеклу страдать будут. Да и тебя, дурака, тоже.