Конституция свободы - стр. 93

3. Нужно быть внимательным в том, чтобы отличать принуждение от условий, на которых люди готовы оказывать нам те или иные услуги или предоставлять те или иные блага. Только в очень исключительных обстоятельствах единоличный контроль доступа к жизненно важной для нас услуге или ресурсу дает другому возможность осуществлять настоящее принуждение. Жизнь в обществе неизбежно подразумевает, что удовлетворение наших потребностей в большинстве случаев зависит от услуг других людей; в свободном обществе эти взаимные услуги добровольны, и каждый определяет, кому и на каких условиях он хочет оказывать услуги. Польза и возможности, предлагаемые другими, доступны, только если мы принимаем их условия.

Это верно как для социальных, так и для экономических отношений. Если хозяйка приглашает меня на свои вечеринки только при условии, что я буду соответствовать определенным требованиям к одежде и поведению, или если мой сосед разговаривает со мной только при условии моего приличного поведения, в этом нет никакого принуждения. Нельзя назвать «принуждением» и то, что производитель или продавец соглашаются предоставить мне желаемое только по своей цене. Это бесспорно в случае конкурентного рынка, где я могу обратиться к другому поставщику, если условия первого меня не устраивают; но, как правило, это не менее верно и в случае с монополистом. Если, например, я захотел, чтобы мой портрет написал знаменитый художник, а он требует за это очень высокую цену, было бы абсурдным утверждать, что меня принудили. То же верно и в отношении любого другого товара или услуги, без которых я могу обойтись. Пока от чьих-либо услуг не зависит моя жизнь или то, что я ценю больше всего, условия, которые требует человек за предоставление своих услуг, не могут быть названы «принуждением».

Однако монополист мог бы осуществлять настоящее принуждение, если бы он оказался, скажем, владельцем родника в оазисе. Предположим, что там поселились какие-то люди, рассчитывавшие, что вода всегда будет доступна по разумной цене, а потом обнаружили – например, из-за того что пересох второй родник, – что смогут выжить, только приняв все требования владельца единственного источника воды, – вот это несомненный пример принуждения. Можно придумать еще ряд примеров, в которых люди оказываются в полной зависимости от монополиста, способного контролировать жизненно важный ресурс. Но если монополист не имеет возможности полностью перекрыть поставки незаменимого ресурса, он не в состоянии осуществлять принуждение, как бы ни были его требования неприятны тем, кто зависит от его услуг.

В свете того, что ниже будет сказано об адекватных методах обуздания государственной принудительной власти, следует отметить, что как только возникает опасность, что монополист получит возможность осуществлять принуждение, вероятно, самый разумный и действенный метод предотвращения этого – потребовать от него, чтобы он обращался со всеми потребителями одинаково, то есть настаивать на том, чтобы его цены были одинаковыми для всех, и запретить ему всякую дискриминацию. Тот же самый принцип мы используем для обуздания принудительной власти государства.

Отдельный работодатель в обычной ситуации способен осуществлять принуждение не в большей степени, чем любой поставщик каких-либо товаров или услуг. До тех пор пока он в состоянии устранить только одну из множества возможностей зарабатывать на жизнь, пока он может лишь перестать платить людям, которые не смогут ни в каком другом месте зарабатывать столько же, сколько у него, он способен причинять неприятности, но не в состоянии принуждать. Бесспорно, бывают случаи, когда условия найма создают возможность для настоящего принуждения. В периоды острой безработицы угроза увольнения может быть использована, чтобы принудить к действиям, не предусмотренным договором найма. Л в условиях, скажем, горняцкого поселка управляющий вполне может установить режим произвола, самодурства и тирании в отношении неугодного ему человека. Но в процветающем конкурентном обществе такие ситуации хотя и возможны, но они будут редкими исключениями.