Коник-остров. Тысяча дней после развода - стр. 23

Однажды, выгрузив привезенные продукты, я пошел искать ее, заглянул в церковь и услышал, как она молится – в голос, со слезами:

- Господи, прошу Тебя, укрепи мою веру, дай мне силы, потому что я так боюсь умирать.

- У нее рак, Ваня, - сказал мне потом отец Рафаил. – Осталось совсем немного. Только учти, ты об этом не знаешь. Никто не знает.

Ему самому уже перевалило за восемьдесят, он с трудом ходил, но все равно каждый день служил литургию. Ермона помогала в алтаре, а Тамара пела на клиросе. Уже на острове у нее снова появился голос, слабенький, хриплый, но и это было настоящим чудом, потому что раньше она могла лишь шептать.

В прежней жизни отец Рафаил был военным. В сорок пять лет полковник спецназа Евгений Богатырев, дважды кавалер ордена Красного знамени, представленный к званию Героя Советского Союза, потерял в Афгане ногу. Он оказался одним из тех, кому власти заявили цинично: «Мы вас туда не посылали». Жена решила, что достойна лучшего, чем жизнь с инвалидом. Евгений справился, научился ходить на протезе, заочно окончил Духовную семинарию. Сначала жил иноком в миру, потом его постригли в Важеозерском монастыре. Когда было принято решение возродить Ильинскую пустынь, стал одним из пяти ее насельников.

С тех пор как я рассказал ему о разводе, время от времени вываливал все, что кипело внутри. Это нельзя было назвать настоящей исповедью – ведь я не причащался. Просто хотелось с кем-то поделиться. Отец Рафаил слушал, говорил что-то ободряющее, касался сморщенной рукой лба, благословляя, и становилось пусть немного, но легче.

- Случилось что-то, Ванечка? - спросил он, когда, передав коробки Ермоне, я зашел к нему в келью поздороваться. – Ты сам не свой.

- Она приехала, - выжал из себя я, глядя в пол.

Пояснять не пришлось.

- К тебе приехала? – отец Рафаил положил руку мне на макушку.

- Нет, по работе. Случайно так совпало. А может, и нет.

- У Него нет случайностей, - возразил он. – Все для чего-то нужно.

Я снова и снова повторял эти слова на пути с Ильинского в Кугу.

Все для чего-то нужно…

Одно цепляется за другое, тащит за собой третье. Кто знает, как все сложилось бы, если б я тогда не забыл на берегу солнечные очки…

***

июль 2012 года

Кира идею прогулки к озеру воспринимает с воодушевлением.

- Саш, я недолго, - говорит она подруге, но с таким видом, будто собирается гулять до утра.

- Окей, - кивает та и уходит.

Мы идем по тропинке к берегу, Кира трещит, не умолкая: что-то рассказывает, о чем-то спрашивает, а я вдруг понимаю, что ни капли ее не хочу. Еще днем в красках представлял, как утащу ее при первой же возможности на секретную полянку за камышами. И вот мы идем в ту сторону, а я никак не могу понять, зачем мне это понадобилось. Конечно, можно туда и не заходить, сделать кружок по берегу и вернуться. Но она-то явно ждет не этого. Особенно после салюта, которым я их поприветствовал.

- Что-то прохладно! – с намеком ежится Кира.

Была бы ветровка или что-то вроде, снял бы и отдал ей. Но на мне только футболка, без которой зажрут комары. Поэтому обнимаю за плечи. Она жмется ко мне, кладет руку на талию. А я вспоминаю насмешливый взгляд, которым Александра обласкала меня перед тем, как уйти. А в ушах снова звучит ее голос.

Черт, не голос, а минет! Но даже это не в состоянии поднять объявившего забастовку товарища в штанах. Прости, Кира, но, кажется, сегодня тебе ничего не светит. А может, и не только сегодня. Честное древесное, я не собирался включать динамо. Так уж вышло.