Кондитерша с морковкиных выселок - стр. 16
Ещё ниже шла дата отправления письма – несколько аккуратных цифирок, которые подействовали на меня, как удар поварёшкой по голове.
«Отправлено 13 мая 1430 года».
Пятнадцатый век? Письмо отправлено в пятнадцатом веке? Тупая шутка… Или не шутка?!.
- Кто сейчас нами правит? – спросила я дрогнувшим голосом.
- Будто вы не знаете, хозяйка, - произнёс мужчина и пожал плечами. – Мы ведь уже восемь лет как освободились от этих германцев и подчиняемся герцогу Миланскому, Филиппо Висконти. Вы простите, что жена так заорала. Но я и сам перепугался... Принял вас за германского разбойника, - он усмехнулся, окинув меня взглядом с головы до ног. - Одеты вы...
Жена ткнула его локтем в бок, и посмотрела так свирепо, что мужчина сразу присмирел.
Но я думала совсм о другом.
Этого не могло быть, но это происходило. Я затравленно оглянулась, уже иначе воспринимая пышные зеленые окрестности, где не было ни одного столба электросетей или сетевых башен, где не было заасфальтированных дорог, и где люди разъезжали на телегах, запряженных лошадьми, и носили одежду периода Возрождения.
Об этом периоде я помнила только, что тогда жили и творили Данте Алигрьери, Петрарка, и Джакомо Бокаччо придумал своего «Декамерона». Это всё просто преотлично, но я-то здесь каким боком?!.
Я стояла посреди разбитой дороги, комкала в руках странное письмо, адресованное некой Аполлинарии Фиоре, с которой меня упорно путали, и совершенно не знала, что мне теперь делать и как поступить.
Разумеется, письмо читать я не стану. Читать чужие письма – это дурной тон, между прочим. Письмо адресовано не мне, я знать не знаю никакой Аполлинарии Фиоре. И знать не хочу, если честно.
Оставалась маленькая, очень хиленькая надежда, что это всё устроил Масик. Решил разыграть меня, нанял артистов… Но какие-то слишком смелые артисты – бьют и всё по голове. Так и убить можно. И это уже совсем не смешно.
- Вон она! Держите её! – раздались крики со стороны.
Теперь уже я чуть не завизжала, как только что - перепуганные чумазые дети в повозке. Потому что к нам со стороны запущенного сада мчались синьора Ческа и две её подручные ведьмы – Миммо и Жутти.
Следом за ними семенил, размахивая руками, тощий мужчина в соломенной шляпе – тот самый, который удивлялся, как это я выбралась из сарая.
Уже не было времени гадать, как они догнали меня так быстро. Я просто развернулась и со всех ног бросилась бежать по дороге, в сторону какого-то Сан-Годенцо. Да просто бежать хоть куда-нибудь!..
Сзади летели крики и проклятия, я прибавила скорости, но тут из зарослей на дорогу выскочила Ветрувия, мы столкнулись на полном ходу и повалились на землю.
По сравнению с падением с моста это падение было – так себе. Но я всё равно потеряла драгоценные секунды, и не успела подняться на ноги, как синьора Ческа с сопровождающими меня настигла.
- Бежать вздумала?! – орала эта мегера, снова вцепившись мне в волосы.
- Мама! У неё письмо! – Миммо или Жутти (кто из них там кто – я не запомнила) подняла письмо, которое я уронила, и взвизгнула: - Это от адвоката!
- Дай сюда, - синьора Ческа перебросила меня в руки второй девицы (Миммо или Жутти, но мне было это без разницы), а сама выхватила письмо и впилась взглядом в надписанный адрес.
- От адвоката… - пробормотала она, и её раскрасневшееся от бега лицо мгновенно побледнело. – Что он там пишет?