Конь рыжий. Том 2 - стр. 31
– Господа! Ничего страшного. Ответственные полковники заняты своими делами.
И все-таки страх не рассеялся; страхом насытился сам воздух; офицеры перешептывались, оглядывались, а кое-кто старался потихоньку улизнуть за дверь.
На телеграфе – маленькой комнатушке со столом, на котором был установлен аппарат Морзе, полковники теснились друг к другу, густо обволакивая себя папиросным дымом.
«Полковникам Ляпунову, Коротковскому, Каргаполову. Главнокомандующий Гайда требует незамедлительного ответа вопросы: какими вооруженными силами располагали господа патриоты при разгроме Красноярске войск совдеповцев? Количество штыков, сабель, полков, подробно вооружение. Число захваченных плен красных и трофейного оружия? Какие воинские части белых патриотов допустили уход большевиков пароходами «Тобол», «Лена», «Орел», «Иртыш», «Россия»? Фамилии командиров частей белых, повинных уходе пароходами большевиков? Ответ жду аппарата. Гайда».
Патриоты-полковники молча и сосредоточенно в десятый раз перечитывали депешу. Капитан Гайда попросту сдирал с них шкуру без почтения к званиям и чинам…
– Так, значит, он получил телеграмму начальника станции об уходе пароходов? – спросил Ляпунов.
Капитан помалкивал: пусть полковники чуточку поумнеют!..
– Это же не что иное, как издевательство! – пыхтел Каргаполов, вытирая позаимствованным у жены надушенным платком лицо и шею, отчего в комнате распространялся несносный запах смеси табачного дыма и духов; и без того было душно и жарко, хоть парься – были бы веники!..
– Никакого издевательства, – возразил Ухоздвигов. – Я же советовал вам подумать. В большой политике опрометчивых ответов давать нельзя. Возле Гайды, кроме нашего генерала Новокрещинова, имеются лица из французской, английской и американской миссий. И вы что же полагаете, Гайде легко было переварить, что Красноярск вдруг оказался освобожденным мифическими вооруженными силами патриотов социалистов-революционеров, полковников без полков?!
Молчали.
– Это уж, капитан, не политика, а шарлатанство! – не удержался Шильников.
Ухоздвигов оглянулся:
– Если завтра Гайда увидит вас в погонах полковника, вас ожидают большие неприятности.
– Это мы еще посмотрим, капитан! Не берите на себя много – надорветесь!
– Конечно, у вас, господин полковник, достаточно воинственного духу, чтобы разгромить все вооруженные силы чехословацкого корпуса.
Коротковскому еще раз пришлось бежать из аппаратной, на этот раз за министром внутренних дел; авось что-нибудь дельное подскажет. А лента течет белым ручейком:
«Главнокомандующий Гайда ждет ответа…» И так четырежды.
Полковники изрядно вспотели – и от «заздравных» тостов и спертого воздуха в комнате телеграфиста; министр тоже ничем не помог, разводил руками.
А капитан Ухоздвигов тем временем пристроился на углу стола и составил дипломатическую «пилюлю в сладкой облатке».
«Главнокомандующему чехословацкими вооруженными силами на Востоке господину Гайде. После разгрома вашими доблестными легионерами фронта красных под Мариинском и на Клюквенском плацдарме красноярские большевики бежали на пароходах низовье Енисея. Наших вооруженных сил городе не имелось для задержания пароходов. Известные вам по телеграмме полковники освобождены были из губернской тюрьмы восемнадцать часов сего дня. По мере сил приступаем управлению делами губернии. Двадцать один час на станцию Красноярск прибыл из Клюквенной эшелон нашей части под командованием полковника Дальчевского. Захвачено плен тысяча семьсот семьдесят красногвардейцев, интернационалистов. Ждем приказа главнокомандующего Гайды. Полковники…»