Коллегия. Ренессанс - стр. 34
– А что было дальше? Как погиб мой дед?
– Дальше, – старик снова потянулся за стаканом и сделал несколько коротких глотков, чтобы смочить пересохший от долгого рассказа рот. – Дальше отец приказал мне громко кричать. На крик прибежал сонный охранник. Отец взглянул на него и приказал подчиниться, как будто тот был его рабом.
«Внемли мне. И делай то, что я говорю, – сказал он. – Открой камеру. Развяжи мальчишку и меня, – сказал он. – Надень мой мешок на голову мальчишке и выведи его из замка.»
«А ты? Как же ты? – спросил я весь в слезах. – Я никуда не пойду без тебя.»
«Пойдешь. Ибо такова моя воля, – отец посмотрел на меня, и я понял, что не могу сопротивляться. – Я не могу пойти с тобой. У меня раздроблены ступни и колени. У меня сломаны ребра. Я слаб. Мое время подошло к концу. Теперь ты один в этом мире.»
«А как же мать и сестра? – спросил я. – Я пойду к ним.»
«К тому времени, когда ты до них доберешься, они уже будут мертвы. Тамплиеры убьют всех, кто связан со мной. Останешься только ты. Но я дам тебе нечто, что позволит продолжить наш род. Вот, – он снял с себя медный амулет в виде звезды в круге. – Это священный знак культа Атрахасиса. Он выплавлен недавно и не имеет большой магической силы. Его мне дал глава культа, нареченный Атрахасис. Носи его. С ним твой голос бога будет сильнее. Может быть, когда-нибудь ты увидишь такой знак. Смело иди к тому, у кого он будет, и расскажи ему эту историю. Он поможет тебе всем, чем сможет. И еще. В Иерусалиме в оливковой роще, что на севере от стены, есть древние, поросшие колючим кустарником развалины. Там раньше стоял мраморный обелиск и храм в честь римского императора. Теперь обелиск упал. Мрамор и кирпичи храма растащили крестьяне. Но квадратная гранитная плита постамента осталась. Под одним из ее углов, под тем, что обращен в сторону от городской стены, я зарыл горшок с золотыми монетами и немного серебра. Доберись до Иерусалима с паломниками. Найди эту рощу. Найди этот постамент. Откопай горшок и возьми оттуда несколько серебряных монет. Остальное зарой обратно. Потом иди в приют Святой Анны, дай настоятельнице монеты, скажи, что твою семью в Акре зарезали сарацины. Она должна тебя принять. Там, в монастыре, ты пробудешь до совершеннолетия. Когда ты почувствуешь, что готов, покинь приют и устройся на работу к какому-нибудь купцу. Смотри, слушай, учись его ремеслу. Когда поймешь, что знаешь достаточно, возвращайся в оливковую рощу к руинам храма и выкопай горшок с монетами. С ними ты начнешь свое дело. Прими христианство. Возьми в жены христианку. Перебирайся в Европу. И живи. Живи. Ты не связан клятвой с культом Атрахасиса, но если почувствуешь в себе его зов, постарайся завершить то, что начал я. Выполни предназначение. Используй свою силу против крестоносцев.» Так он мне сказал, – под тяжким грузом воспоминаний голова старика опустилась на грудь, и он надолго замолчал.
– А потом? Что случилось потом? – Флориан взял его руку в свои ладони и почувствовал, что она немного дрожит.
– Потом я спросил весь в слезах:
«А как же ты? Я не хочу тебя бросать. Ведь завтра тебя снова начнут мучать тамплиеры.»
«Я больше не доставлю им такого удовольствия. Я должен был это сделать сразу, но моя воля была сломлена пытками. И к тому же перед смертью я должен был поговорить с тобой. Моя душа металась, зажатая в тисках боли. Мое сознание горело адским огнем, и я не мог сосредоточиться. Теперь же нет. Теперь я спокоен. Я готов принять смерть.»