Коллапс «Утренней звезды». Темная материя - стр. 4

Горский приблизился к месту стыковки челнока со станционным шлюзом. Внешне все выглядело так, как должно.

– Челнок-1, я добрался до основного шлюза. Визуально неполадки не фиксирую. Штефан, медленно, в ручном режиме выдвигай захваты, – Лучезар проговорил в комлинк, и несколько секунд спустя из нутра челнока выползли четыре металлические лапы, безрезультатно царапнули корпус «Утренней звезды» и, словно в нерешительности, зависли в пространстве, не достав до нужных пазов буквально пары сантиметров.

– Любопытно, – Горский приблизил лицо к стыковочному механизму так близко, насколько позволял щиток шлема.

– Ты поаккуратнее там, Луч, – голос Штенмейера был полон тревоги. – Не суй голову в гидравлику.

– Ну, ты же меня знаешь, – Горский усмехнулся в комлинк. – Я сама осторожность.

– В том-то и дело, что я тебя хорошо знаю, – пилот вздохнул на том конце.

Портативный инженерный диагност, вмонтированный в предплечье штурмового скафандра, был еще одним удобным дополнением к рабочему комплекту. Горский синхронизировал его датчики с частотой контролирующей шлюз автоматики, ввел личный код доступа в систему…

Динамики шлема взорвались пронзительным звуком, вибрировавшим на высоких частотах. Горский вскрикнул от неожиданности и резкой боли в ушах и попытался зажать уши руками, на миг забыв, что на нем был надет шлем. Пытка ультразвуком длилась всего пару секунд, затем все резко стихло. Лучезар несколько раз глубоко вздохнул, приводя сердцебиение в норму.

– Фиксирую повреждение левой барабанной перепонки легкой степени тяжести. Применяю лазерную коагуляцию кровотечения, – бесстрастный голос медицинского помощника оповестил человека, уже не спрашивая его согласия на манипуляцию.

Горский почувствовал короткий горячий укол внутри уха, поморщился от боли, но медицинская автоматика скафандра тут же обработала место воздействия анестетиком, и боль утихла.

– Челнок-1, вы это слышали? – Горский спросил по комлинку, и ответом ему была тишина. – Челнок-1? Как слышите?

Вместо ответа металлические лапы захватов снова двинулись, медленно, словно в замедленной съемке, приблизились к пазам на корпусе станции, и их держатели закрепились в нужных местах вокруг шлюза, как влитые. По периметру места соприкосновения тел кораблей, подтверждая факт стыковки, вспыхнула цепочка зеленых огоньков.

– Штенмейер, визуально стыковку подтверждаю, – Горский снова проговорил в комлинк, и на сей раз, ответом ему было шуршание помех. – Штенмейер, что со связью?

Лучезар уже собрался не по назначению применить предусмотрительно захваченный им мультитул и подать сигнал через корпус челнока, когда комлинк заговорил голосом Штенмейера:

– … закоротило. Горский, как слышишь меня?

– Слышу хорошо, – Лучезар выдохнул с облегчением, но голос его прозвучал сухо и спокойно. – Стыковку подтверждаю. Возвращаюсь в челнок.

16 марта 2424 г., понедельник, 15:27 РМ

Однако после удачного шлюзования проблемы команды продолжились. Оказалось, что удаленный запуск климатической установки не состоялся, и теперь внутренние рабочие и жилые помещения были непригодны для пребывания без специальных скафандров. Необходимо было настраивать систему жизнеобеспечения вручную.

Горский отрядил Попову, инженера систем жизнеобеспечения, и Верховцева, космоагрария и специалиста по адаптации растительных форм жизни к условиям космических и планетарных станций, заниматься их прямыми обязанностями. Штенмейер и Кац были направлены на проверку периметра жилой зоны на предмет повреждений и утечек, профессор Келдыш отправился готовить медотсек к возможному приему внезапных пациентов. Сам Лучезар принялся за выяснение причин столь нерадушного приема.