Когда звезды спускаются на землю - стр. 2
– Мамочка, не сердись, прошу тебя! – Арсея прижалась к матери, и в ее жесте была вся незащищенность юности. – Я даю тебе слово. Через два года, когда придет мое время, я стану послушной и мудрой преемницей. Я исполню все, что велит Закон и долг. Просто дай мне еще немного времени… побыть собой.
– Ну, хорошо, – смягчилась Метера, гладя дочь по волосам. – Но время, увы, не ждет. Моя власть, как и солнце сегодня, клонится к закату. И я должна быть уверена, что передаю скипетр в надежные руки.
– Я буду самой прилежной твоей ученицей, – с легкой дрожью в голосе уверила Арсея.
Они подошли к царскому дворцу – величественному зданию из бело-розового мрамора, чьи стройные колонны упирались в усыпанное звездами небо. Едва царица с дочерью ступили на порог, как десятки рабов и рабынь в светлых льняных одеждах бросились им навстречу. Зажглись сотни светильников, наполняя воздух ароматом оливкового масла и сандала, и вскоре внутренние покои заиграли в золотом свете. В просторном зале уже стоял огромный эбеновый стол, ломящийся от яств: зажаренные на вертеле перепела, свежие фиги, темный хлеб и кувшины с вином, разбавленным морской водой.
Усевшись на мягкие подушки, Метера с дочерью приступили к трапезе. После долгого молчания царица заговорила снова, и ее голос прозвучал как приговор.
– С завтрашнего утра, дочь моя, ты должна начать положенные по Закону действа. Ты помнишь, в чем их суть?
Арсея опустила глаза, медленно перебирая виноград в своей тарелке. – Помню, мама. Я должна… я должна пройти через возбуждающие ласки, – она произнесла эти слова чуть слышно, – и познать через них телесную прелесть, чтобы желать ее впредь. Но я не думаю, что это возможно. Я не могу заставить себя испытывать удовольствие от… от прикосновений незнакомых людей.
– Почему незнакомых? – удивилась Метера. – Это мои мужчины из моего собственного гарема. Люди проверенные, верные, красивые и умелые. Ты знаешь их с детства – воина Дариона, поэта Ликаона, художника Элатона… Можешь выбрать любого. Они научят тебя искусству любви.
– Я… я лучше помолюсь, – упрямо прошептала Арсея, поднимая на мать умоляющий взгляд. – Я испытываю наивысшее наслаждение, когда моя душа сливается с божеством в экстазе. Разве это не важнее?
– Это совсем другое, дурочка ты моя! – воскликнула Метера, и ее терпение лопнуло. – Одно – пища для души, другое – зов плоти, без которого наш род пресечется! Мне, кажется, так и не дождаться внуков от тебя! Я молю богов, чтобы они вразумили тебя и помогли тебе повзрослеть не только телом, но и сердцем!
– Мама! – лицо Арсеи пылало от стыда и гнева. – Как мне все это надоело! Все эти разговоры о долге, о гаремах, о ласках! – Она резко встала, смахнув со стола недоеденную перепелку. – Я ухожу спать!
– Учти, Арсея! – царица поднялась вслед за ней, и ее голос прозвучал металлом. – Утром к тебе придут! Закон суров, и ему ты должна подчиниться в первую очередь!
В ответ лишь громко хлопнула дверь в покои дочери. Метера осталась стоять одна посреди сияющего зала, ее плечи поникли.
– О, великие боги! – прошептала она, глядя в темное окно, за которым пряталась луна. – Направьте вы мою неразумную, упрямую дочь на истинный путь. Даруйте ей познать не только вашу божественную сладость, но и земную страсть, без которой жизнь женщины пуста и бессмысленна.С этими словами она медленно, словно неся на плечах невидимую тяжесть, направилась в свои покои. Несколько рабов зажженными факлами молча последовали за ней, готовые исполнить любую прихоть своей повелительницы, но не в силах облегчить тяжесть на ее сердце.