Когда звезды спускаются на землю - стр. 12
Толпа загудела и, подталкиваемая стражами, хлынула внутрь.
Огромный тронный зал был залит светом. В его центре на возвышении стоял трон из коричневого авантюрина – полудрагоценного камня, в глубине которого мерцали мириады золотых искр, словно пойманное в камень солнце. Рядом, в окружении свиты из советников, стражников и рабов, державших опахала из страусовых перьев, стояла Метера. Ее темно-синяя туника, затканная серебряными узорами, облегала статное тело, а на голове переливалась всеми цветами радуги корона. Каждый ее зубец был выполнен в виде змеи, застывшей в угрожающем броске с поднятым хвостом; вместо глаз у рептилий сияли огромные, холодные изумруды.
– Ирион! – обернулась царица к советнику. – Где наша дочь? Уже все в сборе, а ее до сих пор нет! Ступай, приведи ее немедленно!
Но в этот самый момент распахнулись высокие двери, и в зал вошла Арсея.
Тишина, воцарившаяся в зале, была красноречивее любых аплодисментов. Она была воплощением невинности и зарождающейся страсти. Ее нежно-розовая туника из струящегося шифона была перехвачена под самой грудью тончайшим золотым поясом, подчеркивая высокую, упругую грудь и гибкий, утонченный стан. Крошечные ступни в золотых сандалиях, украшенных жемчугом, бесшумно ступали по полированному мрамору. Густые черные локоны, перевитые золотыми лентами с вплетенными бриллиантовыми каплями, волной спадали до самых бедер, переливаясь при каждом движении. От нее исходило благоухание цветущего апельсинового сада и чего-то неуловимого, девственного.
Она приблизилась к трону и склонилась перед матерью в глубоком, почтительном поклоне. В ее глазах, однако, читалась ледяная отстраненность.
– Ну, наконец-то ты почтила нас своим присутствием! – раздраженно проговорила Метера, хотя в глубине души не могла не восхититься преображением дочери. – Присаживайся рядом. Пора начинать.
Взмах руки царицы – и рабы мгновенно поставили у подножия трона небольшую скамеечку, инкрустированную пластинками слоновой кости и золотым ажуром. Арсея, сохраняя царственную осанку, опустилась на нее, сложив руки на коленях. Ее взгляд скользнул по рядам юношей, и в нем не было ни интереса, ни любопытства, лишь скука и легкое презрение. Зазвучала музыка – ритмичные удары барабанов и переливы серебряных флейт. Началась церемония.
Первый тур был безжалостным и быстрым. Ирион и двое опытных евнухов из гарема Метеры проходили по шеренгам претендентов, отсеивая тех, кто не соответствовал высочайшим стандартам красоты и здоровья. Одного отправили прочь из-за шрама на лице, другого – из-за слишком грубых, крестьянских рук, третьего – из-за робости во взгляде. Через несколько часов от сотен кандидатов осталось чуть более двух десятков юношей, каждый из которых был настоящим Адонисом – с идеальными пропорциями тела, безупречной кожей и смелым, но почтительным взглядом.
Второй тур был призван раскрыть их таланты. Юноши демонстрировали изящество в замысловатых танцах с мечами и лентами, силу в ритуальной борьбе, ловкость в жонглировании, мастерство в игре на музыкальных инструментах или чтении собственных стихов. Арсея наблюдала за этим, словно со стороны. Ее мысли были далеко. Она видела не этих старающихся угодить ей красавцев, а смуглое лицо Атара в лунном свете, чувствовала не их напряженные мускулы, а его уверенные, нежные пальцы.