Когда звезды спускаются на землю - стр. 11

Глаза Арсеи наполнились слезами обиды и бессильной ярости. Она увидела в матери не наставницу, а соперницу, хищницу, отнявшую у нее первую добычу. Силы оставили ее, и она, повинуясь древнему инстинкту, пала ниц перед троном материнской власти.

– Прости, о, Великая! – прошептала она, прижимаясь лбом к холодному полу.

– Встань, дочь моя, – голос Метеры смягчился, в нем прозвучало удовлетворение от демонстрации силы. – Я тебя прощаю. Твоя горячность простительна юности. А теперь иди и готовься к церемонии. Забудь о рабе. Впереди тебя ждут десятки мужчин, рожденных в свободе и знатных семей.

– Слушаюсь, Царица, – Арсея поднялась, не поднимая глаз. Унижение жгло ее изнутри. Она вышла, и ее походка больше не была летящей.

Не в силах вернуться в свои покои, Арсея бежала туда, где искала утешения с детства, – в храм Солнца. Прохладная полутьма святилища, пропахшая ладаном и сухими травами, обняла ее. Ее встретил старый жрец Агорх, его лицо, испещренное морщинами, было похоже на высохшее русло реки.

– Дитя мое, что случилось? – спросил он, с тревогой заметив следы слез на ее щеках.

Арсея, как в детстве, припала к его жилистой руке, осыпая ее поцелуями.

– Она отобрала его у меня, святой отец! Мать! Она забрала моего первого мужчину, Атара, в свой гарем! Это жестоко!

Агорх тяжело вздохнул, положив свою иссохшую ладонь на ее шелковистые волосы.

– Не плачь, дочь царицы. Она – Повелительница. Она вольна распоряжаться всем и всеми на этом острове по своей воле. И ты, и я, и каждый житель Кабоса – лишь пыль у ее ног. Никто не вправе оспаривать ее решения. Наш долг – повиноваться.

– Я и повиновалась! – выдохнула Арсея, всхлипывая. – Но разве ее долг – не быть справедливой? Разве ее долг – не думать о счастье своей дочери и наследницы?

– Ее долг – думать о Кабосе, – мягко, но непреклонно ответил жрец. – А твое счастье, увы, не всегда есть счастье для острова. Не стоит переживать из-за одного раба. В твоей жизни, я вижу это по звездам, будет еще много прекрасных, сильных мужчин. Сегодня же будет проходить отбор в твой гарем? Я слышал приказ на рассвете.

– Да, – кивнула Арсея, вытирая слезы. – Так повелела мать.

– Тогда иди и повинуйся. Приготовься, как подобает будущей царице. А я вознесу молитвы Солнцу, дабы оно озарило твой путь и послало тебе достойных избранников.

Слова жреца не утешили, но вернули ей чувство долга. Арсея кивнула и покинула храм. Возвращаясь во дворец, она чувствовала себя не невестой, готовящейся к выбору женихов, а осужденной, идущей на эшафот.

Жаркое полуденное солнце стояло в зените, когда резные бронзовые ворота дворца распахнулись. Перед ними толпились сотни молодых мужчин – от загорелых рыбаков с грубыми руками до изнеженных сыновей знати в белоснежных туниках. Воздух был густ от запаха пота, тревоги, надежды и благовоний, которые щедро лили на себя претенденты. Каждый критически осматривал соседей, сравнивая мускулы, рост, черты лица, каждый в душе лелеял надежду быть избранным – кто-то ради карьеры, кто-то ради страсти, кто-то просто ради спасения жизни. На пороге появился Ирион, советник царицы и распорядитель гарема, худощавый мужчина с лицом, ничего не выражавшим и все понимавшим.

– Великая Царица Кабоса и прекрасная Арсея приглашают достойнейших пройти в тронный зал для начала Великого Смотра!